- Стой, — хватает за локоть, — Твои сапоги возле батареи сушатся, сейчас принесу.
Развернувшись, покидает кухню, оставляя меня одну. Какой же он странный. Говорил, что выкинул, а теперь они сушатся.
- Держи твои сапоги, — кидает в ноги и принимается за второй пакет с продуктами.
Справляюсь с сапожками и поглядываю на продукты, которые он достает с пакета. Яйца, колбаса, сыр, рулет, во рту накапливается слюна, кушать хочется.
- Может, переждешь метель? - спрашивает, заметив мой взгляд.
- Нет, мне пора. Спасибо, что не покалечил и не изнасиловал. Все я ухожу.
Он ничего не отвечает, отвернувшись, начинает забрасывать дрова в камин. Покидаю дом и пытаюсь понять, что мне делать дальше. На улице действительно метель, моих сил хватает, только чтобы дойти до калитки. Сапожки все в снегу и кажется, у них действительно начала отклеивается подошва. Оказывается, не врал Михаил бородач.
- Блин!
Топаю ногой и дышу на руки, чтобы их согреть, так я точно замерзну и умру. Этот Михаил вроде не так и плох, по крайней мере, у него тепло и есть еда. Развернувшись, иду обратно. Дергаю за ручку, но открыть дверь не получается. Что за чертовщина? Стучу в окно. Отодвинув шторку, на меня смотрит бородатый Михаил. Ему с такой мочалкой только зверей в лесу пугать и меня.
- Эй, открой, я замерзла и я передумала.
- Как твое имя?
- Тут человек сейчас окоченеет, а ты имя спрашиваешь?
Что вообще происходит? Только что он предлагал остаться, а теперь в дом не пускает. Что еще за дурацкие шутки?
-А вдруг ты с тюрьмы сбежала, я тебя не пущу. Я боюсь тебя, ты агрессивная. Слушай, у тебя случайно бешенства нет? – улыбается он.
Шутник.
-А ты пусти и узнаешь, — говорю милым голосом.
- Неа, мне моя жизнь дороже.
- Михаил, давайте жить дружно, мое имя Мария.
Задвинув штору, слышу, как открывается дверь.
- Входи Мария, — придерживая дверь, пропускает внутрь.
Мое имя оказалось пропуском в дом, почти как пин – код сказать. Странный мужик, зачем все усложнять? Но выбора у меня нет, наверное, нужно вести себя немного хитрей и вежливей.
- Извини я наверное, была грубой, и мое поведение показалось тебе странным. — Бубню, стаскивая с себя малиновую шапку и черный пуховик, — я сначала тебя испугалась, а теперь вижу что ты хороший человек. Да?
- Я не знаю, для кого как, — поджигает плиту и тянется за колбасой. – Что еще расскажешь Мария?
- Нууу я не преступница можешь не переживать.
-А я не маньяк убийца. Идем дальше…сколько тебе лет?
- Это важно?
- Мне интересно.
- Мне двадцать четыре, — отвечаю, стаскивая сапожки.
Обычно после озвученного летят вопросы! Есть ли у меня муж, дети и кредиты? Но он молчит. Мама говорит, что у меня еще в попе детство и я не серьезная, для того чтобы думать о семье. Может и так, но у меня мнение другое, я просто не встретила еще свою любовь. Звучит банально, знаю.
На его лице читаю удивление. Не ожидал что ли?
-Я думал двадцать два где-то, — улыбается он, раскладывая на сковородку колбасу, — Иди и переоденься, твоя одежда вся мокрая, не хватало, чтобы ты еще заболела.
О том, что у меня болит горло, решаю смолчать. Тихо иду в спальню, и стаскиваю свою одежду, переодевая ее на тот самый костюм. Он оказался теплый и очень большой на меня. Как бы видно, не по моей фигуре, но зато тепло.
Когда возвращаюсь на кухню, вдыхаю божественный аромат жареной колбасы и яичницы. Черт, я такая голодная!
- Проголодалась? – интересуется, раскладывая по тарелкам еду.
