Экипаж остановился. Что ж, теперь у меня была возможность увидеть жилище канцлера воочию. Я замерла перед огромным домом. Он не был таким величественным, как королевский дворец. Скорее даже выглядел скромно и строго, но при этом не ронял статуса хозяина. Краски его светлость Эдмонд предпочитал темные – это было заметно. Темно-серые стены, сдержанные, скупые тона вокруг самого дома. Никакой растительности, кроме подстриженного вечнозеленого кустарника. Узкие окна, сквозь которые и свет-то вряд ли проникал. Сказано – темный маг. Двери распахнулись раньше, чем я успела их достичь. Хозяина ждали. И боялись – это читалось в глазах молоденькой служанки, которая присела в реверансе и дрожащим голосом спросила, что я желаю на обед. Ответила:
– Все как обычно.
На самом деле хотелось есть. Все-таки осталась без завтрака. Но само место, где я оказалась, навевало тоску. Все окна были плотно зашторены. Обычно хозяйские комнаты располагались на верхних этажах, поэтому поднялась по лестнице, надеясь, что со стороны не выгляжу глупо. Здесь не было позолоты и претенциозности. Ничего лишнего. Несколько батальных полотен на стенах, темно-бордовая обивка. Мрак…
Толкнула первую попавшуюся дверь – и очутилась в гостиной. Повезло! Потянула за тесемки, удерживающие маску. А я ведь даже забыла о ее существовании. Опустила маску на столик и попыталась отыскать зеркало. Безуспешно. Только в стеклянном куполе светильника разглядела мужское лицо – снова без рыжих волос и зеленых глаз. Что же так сумрачно? Подошла и распахнула шторы.
«Задерни».
Не слова, а будто мысль в голове. Что за шутки? У меня что, мало того что чужое тело, так еще и чужие мысли?
«Задерни, кому говорят».
– Ты кто? – спросила вслух. Тишина… Значит, и шторы остаются на месте.
«Ты глухая, что ли, самозванка?»
– С незнакомыми барышнями не разговариваю.
А голос в голове был исключительно женский.
«Я – Тьма. Этот мальчик – хранитель моего первого чертога».
Тьма? Я замерла. Не может быть! Тьма – это магия. А магия не может разговаривать. Что значит «первый чертог», я понятия не имела, даже не слышала о таком. Что происходит? Во что я ввязалась? И как с этим справиться?
– Уважаемая, – к Тьме проще было обращаться вслух, – не могли бы вы подсказать, как мне вернуться в свое тело?
«Понятия не имею. Это все Кацуя. У богини дурное чувство юмора, и иногда ей скучно. Учти сразу, помогать тебе не стану!»
– Я и не прошу, просто пытаюсь понять…
«Девочка, тебе не говорили, что когда кто-то разговаривает с собой вслух, значит, он сходит с ума?»
В голосе Тьмы слышалась скрытая насмешка.
– Не говорили, – все так же вслух ответила я. – А у вас есть… материальное воплощение? Потому что голос в голове – это и есть безумие.
«Умная девочка. Нет, я могу только смотреть твоими глазами, когда… А впрочем, какая разница? И знаешь, я была бы счастлива, если бы ты вернула мне Эдмонда. С тобой скучно».
– Я бы с радостью это сделала. Но как?
«Ищи способ. А пока до встречи».
– Подождите! – вскрикнула я. – Рыжие волосы, зеленые глаза – это вы?
«Нет, что ты. Это магия самого Эда. Древняя, как мир».
И Тьма замолчала. Зато раздался робкий стук в дверь.
– Господин, вы кричали, – послышался старческий голос. – Все в порядке?
– Да.
– Обед готов. Подавать в столовой?
– Да, я иду.
Носит ли Эдмонд дома маску? Я покосилась на черную ткань с прорезями для глаз и вспомнила, как боялся дворцовый слуга взглянуть мне в лицо. Наверное, носит. Поэтому вернула ее на место. Раздражает! Но это, наверное, дело привычки. Где же столовая? Медленно шла вдоль коридора и прислушивалась, откуда донесется звон посуды. Есть!
