А вот после мазурки и настало время ужина. Раздался марш и обер-гофмаршал Трубецкой испанским шагом повёл гостей в залу, где были накрыты столы.
Разумеется, нас не посадили рядом с наследником. Наше место за столом ближе к выходу. Зато рядом сидят наши парни со своими дамами и нам не приходится с постными физиономиями слушать незнакомых людей. Слышится смех и заздравницы.
Оп-па, не так далеко от нас сидит Анастасия со своим кавалером. И если он явно увлечён ею, то женщина скрытно наблюдает за мной. А когда я перехватил её взгляд, она явственно смутилась.
Надо же, ничто человеческое ей не чуждо. Видать банальное любопытство заело. Не забуду нашу последнюю встречу, тогда на лестнице дома её родителя. Я как пацан думал, что своим наивным письмом, полным юношеской любви, пробью ледяной панцирь её высокомерия. А взамен получил полный прагматизма взгляд молодой женщины. Уже тогда она чётко знала, кому стоит дать надежду, а кому нет. С другой стороны, наверное, следует поблагодарить её за это. Ведь она могла компостировать мне мозги ещё долгое время, давать несбыточные обещания и выкинуть потом, как использованный платок. А так всё произошло резко, больно, зато честно. Уважаю. Поэтому я просто выключил её, словно ненужную лампочку, сосредоточившись на вещах намного более приятных.
– Ну, Михаил, боюсь, что тебе придётся жениться на своей сестре. Или же поведать обществу о вашем семейном статусе.
Иван подкалывает меня тем фактом, что я приглашал сестру аж четыре раза. Все правила приличия запрещают уделять одной даме столько внимания. Приглашение более чем три раза на одном вечере говорит об особых обстоятельствах. А если девушка при этом отвергла предложения других кавалеров явственно говорит о том, что дело идёт к помолвке.
Расходились часа в три ночи. После того, как императорская фамилия покинула бал, начали собираться и остальные.
Мари сидит с обалдевшим видом. На лице блуждает загадочная улыбка, при этом она держит мою руку. Но, судя по всему, девушка далеко от меня.
– Ну, моя красавица, как тебе бал?
А вот её вопрос заставил меня задуматься, – Миша, а как ты думаешь, я могу понравиться такому человеку как твой друг Иван.
Фу-ты ну-ты, а это что за фантазии? Неужели моя сестрица втюрилась в Аладьина. Он, конечно, мужик серьёзный и холостой. Но тот никогда не высказывал особого интереса к моей сестре. Нет, офицер оказывал ей знаки внимания, но в рамках приличия.
– А почему нет? Ты красивая, умная и вообще, как можно не влюбиться в мою сестру?
– А если он узнает, что я вовсе не твоя сестра?
– Ну, во-первых, для меня ты сестра со всеми вытекающими. А во-вторых, ты интересная девушка, полная сюрпризов. Ты очаровательна, если бы я не был бы твоим братом, то обязательно влюбился бы, – я звучно чмокнул её в лоб и заработал шуточный удар кулачком по плечу.
– Ну серьёзно, почему ты всё время со мной шутишь?
– Какие шутки, я сказал на полном серьёзе. Ты достойна любви, только чтобы в тебя влюблялись, надо обязательно самой себя полюбить.
Дальше мы ехали в полном молчании. Что уж там она поняла из моей фразы, но больше мы этот вопрос не подымали.
В спортивном зале я не только занимался растяжкой и отягощениями. По просьбе тренера я учувствовал и в схватках. Ну, мне это не трудно. Тем более, что без спаррингов обойтись невозможно. Сегодня я пригласил на ковёр Ивана. Тридцатипятилетний мужчина находится на пике физической формы. По все показателям он хорош, но вот на борцовском ковре напоминает мне ребёнка. Вообще гвардейцы занимаются спортом весьма нерегулярно, отсюда и результаты. Мне приходится сдерживаться и как младенца аккуратно укладывать его на покрытие арены. В том же фехтовании или вольтижировке он для меня настоящий гуру. А вот на ковер жалок, я мог бы мотать его как тряпку. Завязать узлом и помыть им пол. И офицер это прекрасно понимает, впрочем, как и другие ребята. А после тренировки мы зашли в кофейню. Нет, бравые гвардейцы звали нас в трактир, где можно более серьёзно посидеть. Но мы с тренером предпочли невинные удовольствия в виде чая и кофе с пирожными. Вот так вшестером мы и сидим, уподобляясь молоденьким курсисткам.
