Маска падшего - страница 4

– Огорчает и радует, что такое везде… Я имею в виду, совсем везде, – подтвердил Александр.

– А я про что! И ты погляди – всюду олигархи, предприниматели, куча богатого сброда, а народ-то страдает!

– Не перегибай палку, – послышался смешок. – Если бы не эти олигархи, рассказываю, бомжей было бы вдвое больше…

– Не защищай своего отца! Он тоже в этой среде, значит, тоже виноват в страданиях народа!

На это Александра ответил лишь озорной улыбкой, особенно чудно сочетающейся с его острыми чертами лица.

– Да-да, все у тебя виноваты… Между прочим, рассказываю, большинство бизнесменов помогали стране оружием, а людям – продуктами и бытовыми товарами, поэтому и стали такими. Не хочешь похвалить их за смелость, а? До всех этих войн наша страна почти, это, социалистической была!

– Только твоего отца и можно похвалить как «первооткрывателя»! Остальные до него боялись чихнуть не по закону! – пропыхтел неугомонный оратор.

– Ты, это, лучше скажи, во что там опять вляпался Вендель? Мне, как всегда, никто ничего объяснять не собирается.

– А кто-то должен?

– Никто и не должен, но я почему-то всегда всё узнаю последним!

Александр недовольно приподнял бровь и достал из кармана толстенький телефон. В нынешнее время такие вещи могли позволить себе люди либо с необычайно высоким доходом, либо обожающие трудиться до изнеможения, ибо доступные каждому модели были здоровыми и не показывали время.

– Ну, что ж… Это ещё что? – Напарник его недобро нахмурил глаза.

– Опытный образец. Отец за границей купил и дал испытать.

– А наши тебе не испытывается?

– Наши телефоны – вечно ломающееся… дерьмо!

– Но это наши телефоны, понимаешь?! Нам необходимо поддерживать отече..

– Только не начинай загонять мне, что я должен любить товары своей страны, какими бы плохими они ни были, – этот спор мы никогда не закончим! – захохотал Александр.

Над камнями парило едва терпимое зловоние. Через дорогу стояла покрытая дырами и трещинами высотка. У подножия ещё лежали здоровые валуны, что совсем недавно пускали неприятели из катапульт при осаде города; бросали тогда и новоизобретённые бомбы. Иной прохожий взглядом цеплял эту картину и поражался тому, как за последнее время развилось человеческое искусство разрушать.

Порыв горячего воздуха неохотно пробежал мимо неторопливых студентов, задорно потрясши их галстуки и заодно усыпав слоем желтоватой пыли, да таким плотным, что пришлось тем зажмуриться.

Александр протёр глаза и похолодел: через дорогу шустренько перемахнула группка люмпенов. Все одеты в тёмную рванину: кто в куртки, кто в халаты, кто в ветровки, запачканные тут и там. Все были смуглы, – кто от рождения, солнца, а кто от грязи и пыли, – и все до единого заросшие, лохматые. Один из них, старик, хромал; другой с синяком, третий без мочки уха, а четвёртый вообще со свёрнутым набок носом.

Бездомные живенько окружили студентов. Кривоносый дерзко, хриплым голосом обратился к Александру:

– Пацан! Мобильник за сколько встал?

– Можете отойти? У нас времени нет, – ответил товарищ за Александра, выступив вперёд.

– Слышь, пацан! – Люмпен положил руку на его плечо, говоря столь вкрадчиво, сколь мог позволить ему голос пьяного в осадок человека. – Не мешай, когда взрослые люди толкуют! Ну, по-братски тебе говорю, ну?

Через несколько минут все бродяги дёргались на камнях, а студенты только кулаками хрустели.

– Ну и какого чёрта ты достал этот «опытный образец», а? Да в таком-то районе? – набросился на Александра пылкий приятель, отряхивая портфель.