– Общения. – улыбнулся стоящий рядом Адам и подошёл ближе. – А то мы с тобой совсем не пообщались за последние несколько дней.
– Кто сказал тебе, что я слишком хотела менять получившуюся ситуацию? – глянули на того, после протягивая одну из обёрнутых книг ребёнку.
Сегодня они читали. Вчера они гуляли весь день, а сегодня был день учёбы. Неделя в принципе разделялась следующим образом: Пронор – день учёбы, как и сейчас, детвора сидела в саду или внутри церкви в эти дни, в зависимости от погоды, и читала, рисовала, училась считать и писать или же заучивала Библию. Врангил, второй день недели, – день веселья. Он как раз был вчера и в этот день Гроу не особо смотрела куда дети убегали, все в общем-то наслаждались своим временем как они хотели и воспитательницу это устраивало. Сегодня была Сренга, третий день шестидневной недели, являющаяся таким же днём обучения, как и позавчерашний день. А после шёл Чвер, в первой половине которого дети учатся, а во второй половине гуляют, словно готовясь ко всеобщему выходному – Прауру, который Лю Сянь и Реншу со всеми миссионерами называли Шангорис, вследствие иного культурного образования.
Это не мешало общению, ведь называние этого дня «Шангорис», как бы показывало то, к какой религии ты принадлежишь, что было по своему забавным отличием в и без того разных верованиях. Ежечасно выходной, Праур (или же Шангорис), вели Ссамулю, последнему дню недели, в который все вновь возвращались к обучению и работе.
– Моё сердце! – несколько обнадёженно сказал той Феофан, получив в ответ лишь смешок.
– Дорогой, мне кажется, мы уже обсуждали с тобой то, как я отношусь к предложению мне религиозных сердец. Особенно в твоём случае. – выдержав паузу отметила. – Я была бы может и не против, но ты сделал религию единственным своим качеством, и я даже не знаю, позитивное оно или нет. А мне такой мужчина не нужен. Более того, даже будь это единственное твое качество, не обманывай хотя бы меня, ты клеишься ко мне лишь потому, что девушки из более дорого района видеть тебя не хотят. – это была правда, что священник признавать не хотел.
– Неправда! Я люблю тебя! Неужели ты не понимаешь чистоту моих намерений?! – дети, сидящие рядом с Гроу, лишь непонимающе глянули на Адама. Дама уже хотела ему возразить, но один из мальчиков заметил.
– Разве тебе не нужно было отбивать восьмой час, Адам? – тот прямо-таки встрепенулся, после быстро убегая в церковь. Когда он пропустил отбивку в прошлый раз, ему очень сильно настучали по голове, хотя в прошлый раз ему хотя бы повезло, ведь старый священник ещё не ушёл со своей должности и защитил своего, тогда ещё, ученика. Сейчас же, Феофан был в этом деле один. Отчего за свои поступки приходилось отвечать самому. Благо старик был ещё жив и был не слишком против объяснить приемнику лишние особенности своей должности. Так иногда приходил. Но намного раньше. Чаще вставал с рыбаками, чем с первыми лучами солнца. – То, что он сказал, правда? – помогающий раздавать книжки мальчик улыбнулся их «няне», получив в ответ милый кивок.
– Да, солнышко. Это правда. Он раньше пытался заигрывать с другими девочками, но из зажиточной части города, а когда этого сделать не получилось, он переключился на меня. – мальчик отнёс книжку, как к ним в разговор встряла девочка.
– Ну и ладно! К моей маме он тоже пытался заигрывать, пока твой дядя не пригрозил ему ружьём! – женщина посмеялась, да, действительно, её дядя так часто делал. Или ножом грозил, это было не суть важно.
