Под вечер она снова заснула, но легкий стук в дверь разбудил ее.
– Войдите.
На пороге появился Пьетро с чашкой в руке.
– Это английский чай, – с гордостью заявил он. – Осторожно! – прикрикнул он на Тоби, который ворвался в комнату и запрыгнул на кровать.
– Все в порядке, я держу его, – сказала Салли, схватив собаку, и в шутку поругала пса: – Какой же ты докучливый. Вечно набрасываешься на меня.
– Докучливый? – повторил Пьетро. – Что значит это слово?
– У него много значений, но одно из них «надоедливый».
– А, понятно. Irritante.
– Вот именно. – Она погрозила Тоби пальцем: – Ты очень irritante.
Тоби весело гавкнул и лизнул ее руку.
– Ему все нипочем, никак его не приструнишь, – рассмеялась Салли.
– Просто он тебя любит и хочет быть дружелюбным.
– И я его люблю. Да, мой хороший. – Она погладила спаниеля по гладкой шерстке. – Он напоминает мне моего Джеко.
– У тебя тоже есть собака?
– Была несколько лет назад. Но, к сожалению, Джеко умер. Мы с ним были неразлейвода. Он единственный, кто по-настоящему меня любил.
– А разве твои родители не любили тебя? – удивленно спросил мальчик.
– Да, но мне кажется, они никогда не мечтали о дочери.
– Но это же несправедливо.
– Жизнь часто несправедлива. Иногда нам просто приходится мириться с определенными вещами. Когда у них родился Чарли, они были слишком заняты им. Джеко стал моей отдушиной, мы были с ним настоящими друзьями. Никто и никогда не смотрел на меня с такой любовью и преданностью, кроме него. Я могла доверить ему все свои секреты, которые скрывала от других.
– Да, собаки все понимают, – кивнул Пьетро.
– Я уверена, что ты часто разговариваешь с Тоби. Он дает тебе хорошие советы? – пошутила она.
– Нет, но зато он слушает меня.
В его голосе послышалась нотка безнадежного одиночества, которая поразила Салли и заставила нежно обнять его за плечи.
– В чем дело, Пьетро? Ты несчастлив?
Он ничего не ответил, и по его лицу было видно, что он все еще сомневается, довериться ей или нет.
– Может, поделишься со мной? – спросила она. – Я тоже умею слушать. Почти как Тоби.
Мальчик улыбнулся, дав ей понять, что не сомневается в этом, но по-прежнему хранил молчание.
– Ну же, расскажи мне. Пожалуйста.
Пьетро все еще не решался ответить, и Салли продолжала его уговаривать:
– Разве ты не доверяешь мне? Я уверена, что смогу тебе чем-то помочь.
– Никто не может мне помочь. – Он покачал головой. – Невозможно изменить то, что уже произошло.
– Ты прав. Но можно изменить свое отношение к этому. У тебя какие-то проблемы в школе?
– Одноклассники смеются надо мной, – угрюмо признался он наконец.
– Почему?
– Из-за нее, из-за того, что она убежала.
– Ты имеешь в виду свою мачеху?
– Да. Это случилось в день школьного концерта, где мне доверили петь одну из песен. Она вместе с папой должна была прийти, но так и не появилась.
– Ты даже не знал, что она собирается уехать? – поразилась Салли.
– Нет, не знал. Она была дома, когда я пошел в школу в тот день. Папа пришел на концерт один и тоже думал, что она задерживается. Но она так и не пришла, и мои одноклассники начали смеяться надо мной. Особенно Рензо.
– Но сейчас уже все, наверное, забыли об этой истории?
– Рензо все время находит новые поводы, чтобы зло подшутить надо мной.
– Ты говорил об этом отцу?
– Нет, нет! – закричал Пьетро испуганно. – Он не должен знать. Он будет думать, что я слабак и не могу сам за себя постоять. Пообещай, что ты ему не скажешь! – воскликнул мальчик дрожащим голосом.
