В машине первым делом мой благоверный спросил:
– Может, вы наденете футболку?
Мы вроде наедине, так почему он продолжает вживаться в роль? Прямо по Станиславскому. Может, у Тани уроки брал?
Я только открыла рот, как Леша приложил палец к губам. Да ладно ему, даже обидно. Неужели считает меня полной идиоткой?
Футболку я все-таки натянула. Причем молча. Хотя такое длительное молчание плохо на мне сказывается. Я становлюсь агрессивной.
Когда мы отъехали от виноградников и сделали крутой поворот к городу, Леша спросил:
– Вам плохо?
– Да, – кивнула я, быстро сообразив. – Можете остановить где-нибудь на побережье? Мне надо подышать свежим воздухом.
Леша свернул с трассы и, проехав с километр, остановился почти на побережье. Оставалось только спуститься вниз, чтобы окунуть ножки в водичку. Но мы здесь явно не за этим.
Кстати, совсем безлюдное место. С одной стороны высокая полоса, которая уходит в море, будто закрывает этот участок, а с другой – вода подходила все ближе и ближе к погорку, с которого мы спустились.
В итоге получался такой каменный островок, совсем небольшой. И, кажется, рядом никакой цивилизации. Так что неудивительно, что здесь пусто.
– Ты ненормальная? – схватил меня Леша за руку.
– Это же был риторический вопрос? Ответ ты и так знаешь, – пожала я плечами.
– Ивонна, ты не понимаешь, куда лезешь!
– Так надо было объяснить, почему ты со мной развелся, а потом исчез, оставив Ботанику только координаты.
– Ты меня с ума сведешь!
Леша потер виски, а потом притянул меня к себе и поцеловал. Мамочки… Сколько лет уже целует, а коленки задрожали как в первый раз. Или это местность так сказывается?
Побережье, романтика, шум волн… Определенно пора снимать кино.
– Я скучал по тебе, – сказал Леша тихо и прижался к моему лбу своим. – Но тебе не стоило приезжать.
– Что ты здесь делаешь?
– Ивонна…
– Ты же не думал, что я буду сидеть дома и ждать от тебя весточки?
– Декабристка хренова! – снова обнял меня Леша и зарылся носом в мои волосы. – У тебя другой шампунь.
Вот не особо я сентиментальная и чувствительная – работа не позволяет расслабляться. Но сейчас в носу защипало. Это прозвучало круче, чем признание в любви. Память – это и есть наши чувства. Настоящие чувства.
Оглядываясь назад, на все смотришь трезвее и яснее. Когда нет гормонального всплеска, заполонившей все сознание влюбленности и желания обладать – что в принципе можно совместить три в одном.
– А в тебе все другое, – ответила я. – Только туалетная вода та, что мы вместе покупали.
– И чуть не убили друг друга, пока нашли то, что надо.
Да что за черт? Я готова разрыдаться от этих воспоминаний. В тот день я разбила вроде бы невзначай последний флакон парфюма, который понравился Леше, но не понравился мне. Он это понял и в следующем магазине зажал меня в примерочной. Думаю, все продавцы поняли, чем мы там занимались, но было… Остро, необычно, запретно.
– Ивонна, уезжай.
– Не могу. Я без тебя не уеду, – подняла голову и наткнулась на удивленный взгляд.
– Ты плачешь? – Леша будто не верил своим глазам.
– Поехали домой, – попросила я.
– Поедем, но не сейчас. Я почти… Черт, Ивонна, опять запрещенные приемы! – догадался мой благоверный. – Так, – взял он меня за плечи, – сейчас едем в гостиницу. И никому не говори, что мы виделись. Я напишу ночью, скажу, где мы встретимся. В машине устройство слежения и прослушка.
– Да поняла я.
