Путь до поликлиники был небольшой, метров 800. Максим бросал короткие взоры на Лесю в зеркало заднего вида. Девушка сидела с туманным взглядом, внося еще большую загадочность в свою внешность. Мужчина не знал, с чего бы начать разговор, чтобы привлечь к себе внимание. Но, видимо, только ее брату был интересен. Тот не отрывал взгляда от его лица и рук, лежащих на руле.
– Коля, а у тебя есть хобби?
– И-игры, – протянула Леся, – к-к....
– Компьютерные, – договорила Олеся-в-Коле, толкая возмущенно девушку под локоть. – О, уже приехали, – воскликнула, хватаясь за рюкзак, и радуясь, что Коле-в-Лесе, больше не придется общаться с Максимом Леонидовичем. Итак, уже опозорена.
Когда девушка встала прочно на ноги, "Мерседес" укатил. Олеся-в-Коле облегченно вздохнула, а вот Коля-в-Лесе сморщился, затем явное недовольство проступило на лице.
– Н-н-не хочу с-с-сон! Х-х-хочу.... с-с-себя! – и он захныкал.
– Коля, ну что ты! Ночь придет, и ты снова будешь мальчиком, – обнимая за талию, уговаривала Олеся-в-Коле, понимая, что со стороны плачущая девушка возле детской поликлиники привлекает немало внимания. – Идем, сходим к врачу, потом в кино…
– Я, я у-устал! Д-д-домой х-х-хочу! – начал тереть глаза Коля-в-Лесе, – п-почему с-сон д-д-длинный? К, к м-маме...., в-в-в школу х-х-хочу! – начал биться в истерике, – м-м-мне н-н-надоело э-это, – оттянул он на себе женскую ветровку, брыкнул ногой, но чуть не грохнулся на асфальт. Олеся-в-Коле еле удержала его от падения.
Крупные капли слез начали стекать по лицу девушки. Ладно, хоть не успели накрасить ее. Стояла бы теперь с разводами туши размазанными по лицу.
– Маленький мой, ну потерпи. Прошу тебя, – умолял мальчик девушку, – еще чуть-чуть и будет ночь.
– М-м-мама, м-мама, – завыла Леся.
– Господи, прости меня, – запричитала Олеся-в -Коле, – прости, меня братик! Я больше не буду обижаться на тебя! Но сейчас, пожалуйста, дойдем до врача, пожалуйста, – умоляла она. Но брат залился слезами так, что вокруг них стал собираться народ.
– Что с ней? – спросила женщина, держащая за руку мальчика лет 5.
– Переживает за меня, – произнесла Олеся-в-Коле и закашлялась.
Женщина с недоумением уставилась на них, не зная, что сказать. При смерти никого не было, чтобы прилюдно переживать.
– Я болею, но мама не плачет, – пробасил ее маленький сын.
– Пойдем, Тоша, – сказала его мать и увела его от греха подальше. Остальные зеваки тоже начали расходиться.
– Коля, миленький, – продолжила, уговаривать Олеся брата, как только никого рядом не стало, – посмотри на меня.
Леся открыла залитые слезами глаза.
– Прости меня! Я больше не буду ругаться. Прощаешь? – жалобно спросила Олеся-в-Коле.
Девушка кивнула головой, перестав плакать.
–Д-д-давай, л-ляжем спать и пр-проснемся, – предложила она.
– Хорошо, – согласилась с ней Олеся, – только врача пройдем.
Коля-в-Лесе моргнул глазами, соглашаясь, и медленно двинулся в здание.
Врач старалась уделить времени на осмотр мальчика не больше, чем выделено. Записала жалобы, послушала дыхание, осмотрела горло и высказала, что не видит проблем. Но Олеся-в-Коле зашептала, что плохо себя чувствует, и закашлялась до рвоты. Коля-в-Лесе сидел рядом, не реагируя. Грустная, задумчивая и молчаливая девушка на сомнительный взгляд врача, вскинула заплаканные глаза. Пожав плечами, врач выписала рецепт – леденцы от кашля, и сказала, придти на повторный осмотр через два дня.
