– Ты понимаешь?!
– Да, я понимаю, – ответила она, надеясь, что Макс не будет дальше развивать эту, неизвестно какую тему, а заговорит о чем-нибудь другом.
Но ее надежды не оправдались.
– Что ты понимаешь? – раздраженно переспросил он.
– Все понимаю.
– Нет, ты меня просто изведешь! Ты опять не слушала! Снова в «глубоком погружении»?
– Ага.
Макс тяжело вздохнул.
– Короче, повторяю вопрос: ты, как всегда, ходила все время разными маршрутами?
– Да, – призналась Аня.
– То есть, вчера и позавчера ты этим таким-растаким переулком не ходила?
– Нет.
– Так откуда же они знали, что ты им пойдешь? Или у них эти пакеты с песком заготовлены везде, и мужики стоят наготове, поставив эти хреновы пакеты на подоконники, так чтобы по первому свистку… И у них же тогда должна быть система оповещения. Но это ладно, это не проблема. Ты мне вот что скажи: у них эти мужики с пакетами натыканы по всему Бамбергу, так что ли?
– Не знаю, – смутилась Аня. – «В самом деле, странно. Надо подумать». Но подумать было некогда, потому что Макс непрерывно говорил.
– Прикинь, – продолжал он, – у них, надо понимать, какой-то наблюдатель висит над городом неизвестно на чем и поддерживает связь с этими кидальщиками пакетов. И вот он видит, причем, уже в темноте, что ты направилась в такой-то Teufelgasse5, в котором в данный момент безлюдно и передает кидальщику в этом переулке что-то вроде: «Объект идет к тебе. Товьсь»! И тот скидывает пакет. Так, что ли?
Аня представила себе воочию эту картинку, и у нее возникло ощущение ее абсурдности.
– Бред, да? – произнес Макс. – Ну, а как еще?
– Черт его знает! – признала Аня. – Действительно, как-то непонятно.
Аня задумалась было над этим, но Макс вновь сбил ее мысли.
– Алло! Анюша! Ты уже возле отеля? – с тревогой спросил он.
– Уже подхожу.
К этому времени она вышла на оживленную улицу и, почувствовав невольное облегчение, ступила на финишную прямую.
– Поторопись!
– А можно без инструкций? – произнесла Аня с раздражением.
– Не сердись, пожалуйста, – без всякой обиды отозвался Макс. – Я волнуюсь.
– Извини, – сказала Аня примирительно. – Я уже вижу отель, – добавила она, быстрым шагом продвигаясь к цели.
И уже через пять минут она входила в холл.
– Все, Макс, – сообщила она, оказавшись в своем номере, – я пришла.
– Ты в номере?
– Да. Вот, смотри! – Аня обвела телефоном пространство вокруг себя. – Видишь? Я запираюсь изнутри.
– Хорошо, – выдохнул он.
И тогда Аня заметила, что на полу лежит бумажка с каким-то текстом. Она вспомнила, что, когда открывала дверь, ей показалось, что что-то упало на пол. Но ей было ни до чего, и в тот момент она не отреагировала, лишь мельком отметив это краем сознания.
Она подняла бумажку с пола.
– Макс, мне в номер подложили что-то странное.
– Что там?! – заорал Макс.
– Успокойся, это не бомба. Это записка. Она была засунута в дверь.
– Записка? – удивленно переспросил он. – Что за хрень? Кто сейчас пишет записки?
– Пишут, как видишь. Такая вот старомодность. Только, я думаю, сделано это не из любви к старине. И не от хорошей жизни. Электронная почта, эсемески и прочее – все это регистрируется, все это можно «поднять», посмотреть: кто, кому и откуда…
– Я понял, – перебил Макс. – Почерк мужчины или женщины?
– Почерк принтера.
– А-а! Все-таки стилистику до конца не выдержали! – Он хохотнул.
– По-моему, все это не смешно! – заметила Аня с обидой.
– Извини, – ответил Макс, – это, наверное, на нервной почве.
