Масонство и закон - страница 38

В самом начале Гражданской войны он сделал свой выбор в пользу Юга. И поскольку он обладал определенным влиянием в индейской среде, его отправили на Индейские территории формировать иррегулярные воинские части. В этой работе он был, по обыкновению, неутомим и рьян, но никакие, даже самые самоотверженные, усилия не смогли привести к формированию сколь-либо дисциплинированной и эффективной военной силы из огромной массы индейцев, которую ему удалось собрать. Ряд событий, связанных с деятельностью этих частей, оставили грязное пятно на его биографии, по мнению большинства позднейших исследователей, совершенно незаслуженно. По правде говоря, этот его опыт ничем не отличался от такого же опыта британских офицеров во время Революционной войны и войны 1812 года, когда они также пытались использовать воинства своих союзников-индейцев. Как бы то ни было, для Пайка это поручение окончилось неудачей. И в его позднейших наставлениях этот опыт также оставил вполне отчетливые следы.

После Гражданской войны он занимался юридической практикой в Мемфисе. В 1868 г. он отправился в Александрию, штат Вирджиния, а в 1870 г. переехал за реку, в Вашингтон, где еще двадцать один год занимался юриспруденцией. Он умер в 1891 г.

Альберт Пайк был человеком широчайших и самых разнообразных познаний. Он был сильным и успешным юристом в области общего и гражданского права. Он недаром потратил время на изучение Римского права и оставил после себя рукопись трехтомного труда по его основам, который теперь хранится в библиотеке Верховного суда Соединенных Штатов. Но у него было множество научных интересов и вне сферы его основной профессии. Среди его бумаг обнаружили рукопись перевода Зенд-Авесты и Риг-Веды в двадцати двух томах, снабженные многочисленными сносками и комментариями.

Более того, он оставил в истории след и как поэт. Несколько его стихов, в особенности одно поразительно сильное стихотворение о битве при Буэна-Виста, до сих пор включают в школьные хрестоматии, а в свое время он вообще был модным литератором. Пролистывая его не-масонскую биографию, мы видим за ее сроками то образованного уроженца Новой Англии, то пионера освоения Юго-Запада и жителя фронтира, то военного – ветерана двух войн, то способного юриста в двух крупных системах современного права, некогда судью верховного суда, – а вместе с тем и талантливого самоучку, человека культуры и знания, написавшего наряду с трактатом о Римском праве, имевшем непосредственное отношение к его основной профессии, множество стихов определенной художественной ценности и переводы великих книг восточной философии и религии.

Но сферой, к которой Пайк приложил больше всего сил, остается, конечно, масонство. Его деятельность в масонстве протекала еще столь недавно, а его статус как масонского ученого и писателя столь хорошо известен всем нам и неоспорим, что вряд ли мне стоит сейчас тратить время на какое-то схематическое их описание. Однако я должен вам напомнить, что он стал Державным великим командором Южной юрисдикции Шотландского устава для Соединенных Штатов в 1859 году и посвятил оставшиеся тридцать два года своей жизни, со все возраставшим рвением, работе в этом уставе. За исключением Краузе никакой другой ум такого масштаба не работал над вопросами, которые ставит перед нами масонство. А Краузе, даже будучи великим ученым и философом, прожил свою жизнь в покое и высокой культуре немецких университетских городов, в то время как Пайк успел пожить и в застойном Бостоне, и на буйных территориях Арканзаса, был вынужден под давлением общественного мнения стреляться на дуэли, сражался в двух войнах и командовал индейцами. Более того, масонский опыт Краузе вообще не идет ни в какое сравнение с опытом ветерана американского масонства. Соответственно, нам нечего сомневаться в том, что Альберт Пайк обладал несопоставимо большим жизненным опытом, любезно предоставленным ему самой природой, чем любые другие масонский опыт и масонские познания, которыми владели все иные мыслители, занимавшиеся проблемами масонской философии.