Мастер и Путь. Слепок с эпохи - страница 3
– Как земной инвентарь,
Как любую другую дражайшую тварь…
Арташов обошел собеседников сзади,
Повторяя:
– Стоять! С места, гады, ни пяди! –
Сплюнул. – Служба, привычка, с мигренью возня.
Извините, товарищи, доброго дня!
А скажи-ка, старик, вы давно на пленере?
– С ночи, солнце еще почивало в пещере.
– Значит, вспышка в полнеба для вас не секрет.
И – что здесь приземлился какой-то объект.
Вот об этом подробно мне, если не олух.
– Был действительно близкий, но слабенький сполох.
НЛО не видали мы, не повезло.
Не срывай, командир, на свидетелях зло.
Как вожжа помогает движению клячи,
Я тебе помогу. Может, станешь помягче.
По-над Доном мелькнул бестелесный Икар,
Вот его и засек потаенный радар.
– Врет! – заметил Терпицкий. – Поддастся едва ли.
Ничего! Не таких еще старцев ломали.
– Борода, ты, я вижу, и правда, строптив.
Вместо данных суешь древнегреческий миф.
Что ж, пора, так сказать, кое в чем убедиться.
Живо паспорт! В нем сказано, что ты за птица.
– У меня его нет. Как бы ни был ты крут,
Должен помнить, что паспорт не всем выдают.
– Все понятно. Так, ты из какого колхоза?
– Я с Олимпа.
– Название выше навоза.
Кем работаешь там? Говори, наконец.
– Догадаться могли бы, что там я кузнец.
– Ну, допустим, кузнец. А чего это ради,
Ты шатаешься тут в театральном наряде?..
Подал голос Терпицкий:
– Оставь кузнеца.
Мы еще не слыхали ответов мальца.
– Ну? – спросил Арташов, и задергалось веко.
Был ответ:
– Я заявка на пост человека.
– Что ты мелешь, ребенок? Тебя еще нет?
– Нет, конечно. Я только великий проект…
Вновь Терпицкий:
– Берем их с собою, коллега.
Не топтаться же здесь от июля до снега.
– Да, – кивал Арташов. – Не народ, а труха. –
И лицо отирал он листом лопуха. –
Меньше часа полезной работы мотора,
И навеки свидетелей примет контора.
Старика-кузнеца и того, кого нет,
На допросах она перекрутит в паштет.
А Лутков, комендант, на опилках в подвале
Два патрона истратит для новой медали.
Мимо квоты и списка, сверх плана, за так
Яма скроет казненных, где хутор Ветряк.
– Твой прогноз это – долгие смертные муки.
Арташов, мы же люди ежовской науки.
Человечней для них, неподсудно для нас
Прямо здесь и сейчас нанести Сoup de grâce…
Чувство долга ежовцу расправило плечи.
А еще мужика вдохновляли предтечи.
По бедру он на ощупь искал кобуру
С пистолетом служебным ТТ, точка, ру.
Затянулась минута для жертвенных агнцев.
У ежовца слепая растерянность пальцев
Перешла в беспокойство и панику рук.
Пересохло во рту, перехвачен был звук.
Вся фигура его, искажаясь и узясь,
Представляла собой нескончаемый ужас.
Что с ним будет? И где раскидал он за день
Кобуру, портупею, армейский ремень?
Арташов поспешил успокоить собрата:
– Это все у тебя при аресте изъято.
Ты, Терпицкий, расстрелян недавно – прости! –
Чтобы офис от польских агентов спасти.
– Матка боска! Расстрелян! Не помню распыла.
– Пуля память отшибла.
– Когда это было?
– В день рожденья вождя. Пистолет палача
Твою жизнь возложил на алтарь Ильича.
Ты же знаешь верхушку и комплексы страхов.
Вертикаль избавлялась от собственных ляхов.
– Я действительно был нашим органам свой.
Чертов год! Я не помню…
– Год 38-й.
– Я ничто, Арташов.
– На сегодня ты призрак.
Мы дружили, и ты мне по-прежнему близок…
Эту память о друге, смывая порок,
Как белье во дворе полоскал ветерок.
Арташов не смотрел на мальца и мужчину,
Но скомандовал:
– Быстро садитесь в машину!..
Бородач возразил ему:
– Как бы, не так!..
Он булыжник метнул и пробил бензобак.
Похожие книги
Документами и памятью поколений подтвержден слепок с эпохи. Ее атмосфера окутывает железнодорожную станцию в междуречье Дона и Волги. По законам творчества, с этой небольшой станции начинается соприкосновение Олимпа и нашей действительности. Внимание античного мира задерживается на путейцах. В работе отцу наследует сын, дорожный мастер. Трудовым подвигом он приносит славу своей малой родине. Это донской казак. Имя дала ему степь, фамилию – Дон, р
История любви одного из величайших писателей ХХ века к темнокожей девушке, опередившей своё время на несколько десятилетий, разворачивается перед нами в ритме спонтанной прозы на фоне гремящих тусовок бит-поколения в Сан-Франциско пятидесятых.
Куда лучше всего отправиться в путешествие двум стильным девчонкам? Конечно, в прекрасную Францию и веселую Италию! Ася и Матильда так и поступают. Сколько приятных приключений впереди, сколько интересных знакомств можно завести с итальянскими и французскими мальчишками… Но уже в аэропорту девочки замечают двух очень подозрительных монахинь, которые летят тем же рейсом. А в Париже понимают, что за ними кто-то следит. Связаны ли эти события друг с