– Чего стоишь? Иди работай, – Диаминта, как всегда, грубила, если сразу же не бросались выполнять её приказы. Приказы, просить она не умела. – Сыграем старую, а потом скажем, что хотим показать ещё сырую песню. Посмотрим, как она зайдёт публике. Если примут на бис, то сваяем клип. Я уже нашла спонсоров, площадку и актёров. Правда, с первыми придётся поделиться, зато выйдем на новый уровень, – закончила свою речь вокалистка и выпустила в меня прицельно струю дыма.
Я закашлялась. Какую же едкую гадость она курит!
– Рискуешь, – своё мнение я всё же сказала. – Хочешь получить всё и сразу.
– На меньшее не согласна, – он села в кресло и закинула ноги в ботильонах на высоких каблуках на стол, продолжая курить.
С ней бесполезно разговаривать, если она себе вбила что-то в голову.
Я перешла в клуб, который скрывался в глубине гардеробной. Там стоял раритетный платяной шкаф-купе. Провела номерком, выданный Диаминтой, у замочной скважины. Это был электронный ключ.
Одна створка отъехала. Я зашла в шкаф и закрыла его. Только после этого я надавила на стенку справа. Она скрылась влево. Я прошла вперёд. Датчик сработал, закрыв её. Сверху подсвечивала тусклая лампочка. Я подпрыгнула, и пол поехал вниз. Всего два метра, и вот я в клубе.
Танцпол в виде трапеции узкой частью упирался в полукруглую сцену. Две лестницы по его краям вели на второй этаж, где располагались кабинки для vip-персон. Все стены в этой комнате отделаны шумоизоляционными материалами высокого класса и не пропускали ни одного децибела. Барная стойка сейчас пустовала. Хотя бутылки были расставлены. Видимо, недавно завезли.
Не знаю, как Диаминте удалось получить разрешение на торговлю алкоголем. Я ни разу не видела ни одной инспекции с проверками. Разве что у неё хорошие покровители. Об этом думать не хотелось.
В нашей странной дружбе мы обходили неудобные темы для всех. Даже Тэрэс в нашей группе отличался. Этот парень всегда молчал. Я ни разу не слышала, чтобы он разговаривал. Языком жестов отмахивался и виртуозно стучал на барабанной установке.
Я прошла к сцене. Подпрыгнула и взобралась. Гримёрка находилась слева. Из неё же был эвакуационный выход для группы. Другие о нём не знали. Так хотела Диаминта. И мы с Тэрэсом не возражали, потому что клуб и наше творческое объединение находились на полулегальном положении.
Я вынесла из гримёрки два стула. На один положила нотную тетрадь с карандашом и ластиком. Вернулась за киллиарой, висевшей на стене. Её притащила Диаминта сразу, до того, как образовалась наша группа. Барабаны появились позже. Как и Тэрэс. Он сам каким-то образом вышел на вокалистку.
Меня же Диаминта подловила на занятиях музыкой ещё в средних классах школы и предложила ей аккомпанировать. Я тогда только начала заниматься. Кончики пальцев были красными. Она заметила мозоли на моих пальцах. Как и тот ишаар.
Зубы отчётливо скрипнули.
За всё это время от него не было никаких вестей. Меня никто не арестовал. Никаких штрафов не пришло. Даже увольнения не последовало. Только юбка, которую носила каждый день, напоминала о нашем столкновении. А ещё кружевные трусы. Но они поселились в углу моего шкафа. И доставать их оттуда я не собиралась.
Я перекинула ремень через плечо и вышла на сцену. Обычно на выступлениях я играла стоя. Однако сегодня я не буду играть. Сегодня я – творец.
Текст был достаточно простым. Для Диаминты. Она обычно сочиняла более сложные песни. Но что-то было в строчках. И это что-то цепляло за живое.
