Все остальное ювелир сделал сам. Достроил, сложил, умножил и развил. И еще раз приложился окулярами к камню.
– Хм… Возможно-возможно… Если подумать, это сечение как раз и выдает способность камня таким образом преломлять свет, чтобы он… Господи, это что же, все правда? Наши смогли это сделать?
В его голосе читался такой восторг, словно он был не плешивым задохликом, а маленьким мальчиком, которого обещали взять в отряд космонавтов, когда он вырастет. Ну, или сделать блогером с полной медиаподдержкой, если на современную систему ценностей переводить.
А вот Саня из истории выпал. Смотрел то на меня, то на «дока» и не понимал, что за ерунду мы тут несем. Потому и поинтересовался несмело:
– Док, так че? Камни норм или порченые?
Ювелир ответил ему, поняв заданный ему вопрос через призму своих мыслей:
– Нет-нет! Они прекрасны! В них нет ни крошечного изъяна, и я теперь понимаю почему! Ведь, если бы он был, высокие температуры разорвали бы его при первом же использовании! Огранка необычна, но и только. Мои… кхм… наниматели будут заинтересованы этим товаром. Может быть, даже больше, чем изначально.
– О, зачет! – оживился мой одноклассник. – Док, а сколько один такой может стоить?
– Если продавать как украшение, игнорируя его функцию? Ну, он довольно крупный, правильной формы, пластично впишется в любое обрамление… Полагаю, его рыночная стоимость в пределах трех-пяти миллионов рублей.
Саня завис с открытым ртом. Я прямо видел, как сейчас происходит его мыслительный процесс. Сперва деление – на два. Никто же не даст полную цену за камни неизвестного происхождения. Потом вычисление своего посреднического процента. Секундное замешательство, которое я безо всякой телепатии прекрасно понимаю и незаметно для ювелира показываю ему четыре пальца. И, наконец, умножение.
Все это заняло у школьного товарища не больше пяти секунд, после чего он расплылся в довольной улыбке. А я почему-то подумал, что в школе учителя просто не смогли Саню нормально мотивировать. Тогда, возможно, и не тащили бы его на трояках, чтобы не портить статистику класса отчислением.
– То есть будут брать? – уточнил он у дока.
– Я буду рекомендовать это сделать.
– Огонь! Тогда звоните, док. – И, придвинувшись, шепнул мне на ухо: – У тебя все четыре с собой?
– Ага, – так же тихо отозвался я.
Ювелир тем временем набрал кого-то и коротко сообщил, что его устраивает как качество камней, так и их происхождение. После чего повернулся к нам и развел руки.
– Что ж, молодые люди, свою часть работы я сделал.
– Мы вам что-то должны? – спросил я его, так как был не в курсе, как работал бизнес по подпольной продаже драгоценностей.
– У меня свои взаимоотношения с вашими покупателями, – чуть вымученно улыбнулся он. – Не смею вас задерживать. Вам позвонят.
Телефон Сани завибрировал, стоило только покинуть квартиру ювелира.
– Да, – ответил он в трубку. – Да, мы можем прямо сейчас. Да, с собой. Хорошо, ждем.
«Вот это скорость!» – подумал я.
Еще вчера днем я был уверен, что данная авантюра затянется надолго, а тут середина дня – и мы уже готовы к сделке. Три с лишним миллиона рублей – у меня таких денег никогда не было! Однако сегодня они будут моими! Моими!
На улице Саня нарезал круги возле меня, я же старался не двигаться, чтобы не выдать охватившего меня возбуждения. А то смешно это будет выглядеть – подъедет машина покупателя, а мы тут друг за другом бегаем, как кошка за своим хвостом.
