– Закройте крышку! Не позволяйте его отцу видеть его поруганное тело!
Послышались очень знакомые голоса. Такие родные…
– Сынок…
Этот надрывный крик вызвал адскую боль. Боль… но где… Словно где-то отдельно от мыслей… Какая жуткая боль… Нечеловеческая…
Да это же просто дурной сон… Надо всего лишь открыть глаза. И тогда пройдет это странное ощущение двойственности восприятия. Словно он вне тела. Ну да… Верно, если это сон… Нужно проснуться, а то боль уже невыносима… Нужно проснуться и пойти в спальню родителей и обнять их… Почувствовать их живое тепло…
Где-то у него открылись глаза. Потому что здесь он чувствовал, что там он что-то видит. Темнота… Была темнота. Надо проверить… Может просто тело онемело. Боль не проходит… Все ещё что-то здесь болит… Там не болит, а здесь – да…
Где-то там руки стали искать на ощупь… Что-то нашли…
Какой странный жуткий кошмар. Голоса стихли, словно люди куда-то ушли. А перед его глазами здесь он видит своё тело там. Какой чудовищный кошмар… Нужно проснуться… Он без одежды. На груди разорванная рана. На шее такая же рваная от чьих-то клыков. Безжалостных, которые долго и жадно рвали его плоть… Тело двигается… Он там упал на пол… Упал из-под крышки гроба. Просто кошмар. Иначе он бы уже проснулся. И почувствовал боль в коленях. А почему он не просыпается?
Что-то вдруг опять изменилось. Это двойственное чувство ощущений стало уменьшаться. Он видит себя теперь только там. Точнее он просто только там.
Память врезалась режущими сознание осколками. Кейн посмотрел на себя. Кожа стала иметь странный мертвенно-бледный цвет. Рана на груди не кровоточила. Она нанесла рану, что бы при помощи заклинания на крови сохранить рядом его душу. Тварь. Бездушная тварь. Вот откуда это ощущение двойственного восприятия. Теперь и душа в плену навеки.
Ночь…
Комната его родного дома.
Первая мысль – бросится навстречу солнцу и сжечь это проклятье на себе! Второй мыслью была жажда найти и отомстить. И только на третьей попытке осознания происходящего в тело вонзилась боль, теперь уже физическая. Кейн стал слабо соображать. Ему срочно нужно уйти. Скрыться. Он помнил о старых легендах, что на другом материке этого мира магия живет в полной мере. Тот материк полон различных существ. Но об этом сейчас думать рано. Сейчас нужно скрыться ото всех. Теперь он для них… никто… А их сын и граф Кейн Ричардс Сальваторэ умер.
Адская боль терзала все его существо. Тело не слушалось. Каждая клеточка вопела болью, словно он был длительное время без движений. Мышцы, как онемевшие, не желали поддаваться импульсам мозга и двигать тело в нужном направлении. В глазах уже сыпались искры от каждого болевого импульса по виску. Постепенно это притупилось. Но сознание то и дело отключалось. Он будто вылетал в другое измерение. Он вновь и вновь чувствовал себя то где-то там, то здесь. И в моменты «там» тело падало, мертвой плотью. Кровь стала запекшийся черной коркой. Ногти посинели. Синяки на коленях сразу имели буро-черный цвет. Сальватор дополз до прачечной комнаты и стащил одежду из корзины. Путь в несколько метров до окна в сад показался ему неимоверно адски тяжелым. Только сейчас он понял, что не дышит. Он не дышит! Грудь не вздымается! Пульса нет…
Нет ничего… Нет ощущений тепла и холода, нет ощущений сухости во рту, нет вообще никаких ощущений кроме странного чувства онемения и двойственности. И какой-то боли. Вроде бы и физической, но вроде бы и нет… Наверное это болит душа, оторванная заклятьем от тела…
