– Что это?
– Это настоечка моей прабабушки, Игорь Валерьянович. Для нервов успокоения. Вы уж выпейте, не побрезгуйте…
Мэр вздохнул. Секретарша Светлана была всем хороша: глаза бездонные, фигура лесной наяды, печатала со скоростью пулемета системы Максим. Но звучали в ее голосе нотки дремуче-деревенской, жалостливой русской бабенки, и казалось, еще чуток, и пропоет-протянет: «Вы уж не серчайте, батюшка, голубь сизокрылый, касатик яхонтовый!»
Мэр отодвинул коньяк и хряпнул прабабушкиной настоечки….
Неожиданно в груди разжалось что-то и стало легче дышать. Воздух наполнился ароматами трав медовых, жужжанием пчел золотистых, попрыгушками солнечных зайчиков на листочках герани лесной сиреневой, – листочках таких кругленьких, как детские ладошки; а еще поманило пряным жаром смол духмяных, солнышком летним расплавленных; журчанием родничка и щебетом пташки малой…
Игорь Валерьянович потряс головой и очнулся.
– Не надо так убиваться, Игорь Валерьянович, – проворковала Светлана нежно, как лесная горлица.
Игорь Валерьянович хмыкнул.
– Ты видела, кто приходил ко мне на днях? – спросил он горестно.
Светочка тихо привздохнула; сердцем чуяла: не к добру приходил на днях сам Хозяин! А визит Хозяина не сулит ничего хорошего, ибо приходит он затем, чтобы отнять что-то святое, заповедное, что в душе у каждого занимает уголок потаенный.
– Сядь, – кивнул ей мэр. Он прикрыл глаза ладонью, а затем поднял их на Светланочку.
– Знаешь, чего они хотят? – заговорил он так, словно исповедовался в отчаянии кому-то единственно родному, кто его точно поймет. – В Берендеевой роще, в заказнике, поселок коттеджный построить для избранных. Я говорю – не по закону это. Моя же голова первая полетит, если наверху дознаются… А он ухмыляется: «А как они дознаются?»
– А вы бы ему сказали, что народ-то у нас ушлый пошел, начнут наверх ажно Самому челобитные писать, – возразила Светланочка.
– Да что челобитные! – мэр хлопнул в ярости ладонью по столу, – они осерчают – по старинке, за вилы возьмутся! Нужно ли нам это?!
– А зачем Хозяину именно Берендеева Роща? – тихо спросила Светланочка.
Мэр вздохнул. Постучал пальцами по столу
– Да видишь ли – от нервной жизни он шибко хворает. Уж и Мальдивы не спасают. А прослышал он, что в Берендеевой роще воздух особый целебный, любую хворь снимет. Вот и решил к рукам рощу прибрать, всех дружков-родню туда поселить, ну и себя не обидеть.
Они помолчали. Светланочка качала головой сокрушенно, тихо пришептывая: «Оюшки, напасть-то какая!»
– И поверишь ли, Светланочка, я ему – людей, мол, не обманешь, а он – есть способ это обойти: сыщи мне Мастера Снов.
Светлана испуганно ахнула. Мэр в огорчении не приметил ее испуга, иначе непременно спросил бы себя, а откуда Светлане известно, кто такой Мастер снов?
– Тут уж я совсем удивился, – продолжал Мэр свой рассказ. – А зачем вам Мастер Снов, спрашиваю. А он: «Мне, – говорит, – надобно, чтобы народец принял все смиренно. Тут ведь какое дело? От любой рекламы можно отмахнуться – а от сна не уйдешь. Пропаганду-то люди чужие делали, ей можно не верить. А сны – свое родное. Человек ведь бежит от жизни в сон, это последнее прибежище! Это будет самая убойная пропаганда на свете, через сон! Так что достань Мастера Снов, пусть на нас работает – а население сны смотрит и проникается!»
– А что они через Мастера внушить-то хотят? – не поняла Светланочка.
