Мастер сомнительных решений - страница 3

Годы шли, Товий преуспевал в учебе. Свой родной город юноша не навещал, однако, писал матери, отцу и Марии письма, в которых описывал, как идет учеба, как проходят в городе праздники, а также звал родных погостить к себе в Эсхим, поскольку смог выйти на достойное жалование будучи даже молодым врачом, писал, впрочем, и о том, как скучает по тихому двору и пению птиц, по речке с ледяной водой, что протекала вблизи от родного города, и даже скучал по тем самым шумным ребятам из школы, что временами не давали ему спокойно жить…

Окончив обучение, Товий, перескочив через такой этап работы, как помощник лекаря, стал работать в городской больнице Эсхима врачом общей практики. Как и в своем южном городе, так и в Эсхиме, Товий был на хорошем счету, отзывались о нем практически всегда благодушно, не забывая упомянуть о его чистой и открытой душе. С началом же частной практики денег у Товия вскоре хватило и на то, чтобы не только купить себе дом и перевезти в него мать и отца, но и на открытие собственной больницы для людей, которые не могли оплатить услуги врачевания. Мария же к этому времени вышла замуж, родила двух сыновей и стала учителем в их с Товием родной школе. Жизнь шла своим чередом.

Но за счастливыми часами наступают и темные времена. Несмотря на несколько столетий шаткого перемирия, государство, в котором проживал Товий, было втянуто в военные действия, из-за разрушения установившегося порядка тысячи лишившихся дома людей, в том числе и внутри страны, хлынули в крупные города, а последующая из-за этого эпидемия брюшного тифа только усугубила и без того незавидное положение народа, к которому относил себя Товий. Несмотря на быстрое развертывание полевых госпиталей, бесплатный вход в бани, практически за даром оказываемые услуги прачечными, раздачу необходимых гигиенических принадлежностей, запрет массовых собраний – тиф все равно косил людей.

Товий работал во время эпидемии без устали. Оставив на это время свою частную практику, мужчина пропадал в больнице, открытой для бедных людей. В одно из своих дежурств Товий, не веря своим глазам, обнаружил на одной из только что принесенных циновок женщину, удивительно похожую на его подругу детства – Марию.

– Мария! – воскликнул Товий и бросился к женщине, однако, быстро понял, что обознался.

Осмотрев женщину, вколов ей необходимые лекарства, опечаленный Товий бродил по коридорам своей больницы. В его сознании как будто образовалась брешь, через которую утекала его решимость бороться с болезнью, утекало его желание помогать всем этим больным людям несмотря на зачастую неутешительный исход. Товий также с удивительной четкостью, как будто первый раз в жизни, понял, что и он смертен… Но, взяв себя в руки, Товий до захода солнца вместе с другими врачами помогал больным.

Вид изможденной, находящейся в бреду женщины, так сильно похожей на Марию, никак не выходил у Товия из головы: он перемежевался в его мозгу с воспоминаниями о беззаботном детстве, о разговорах за чаем, об играх с Марией во дворе, о совместном чтении книг в отцовской библиотеке…

Ноги сами привели Товия в храм. Опустившись на колени, склонившись почти до земли, Товий стал молиться. Мужчина молился так, как учил его отец, так, как он чувствовал в эту самую минуту. Будучи врачом Товий с необъятной грустью в сердце осознавал, что женщина, похожая на Марию, вот-вот закончит свой жизненный путь, но через собственную молитву Товий надеялся вымолить ей здоровья, вымолить ей долгую и счастливую жизнь, да и не только ей, но и всем жаждущим сего на земле. Слезы текли по щекам Товия.