Муж Арши Ованесовой, Семён Александрович Шейнин, фронтовой оператор (был тяжело ранен), оператор «Мосфильма» после войны, вспоминая жену, говорит: «Она не была красоткой. Но она была хороша».
Сохранились фотопробы совсем юной Арши: в шляпке, в платочке, с непокрытой головой, но в пальто с поднятым воротником.
Ещё странная фотография: она – с обратной стороны зарешеченного окна, тонкие пальцы вцепились в решётку, глаза печальны. После смерти Ованесовой её сыновья (старший Игорь – геолог, младший Виктор – тоже кинооператор) обнаружили в ящиках старого стола матери несколько совсем коротких – метр, полметра – кусков киноплёнки: то ли немые кинопробы, то ли учебные этюды.
И фотопробы, и эти короткие кинокадры действительно подтверждают несколько чудное определение. Да, не красотка. Но – хороша.
В первую очередь, может, потому, что очень выразительные те самые навыкате глаза-маслины. Они могут быть мягкими, спокойными или наоборот тревожными, взволнованными. И вообще от её юного облика веет естественностью и обаянием.
С точки зрения профессии, это, пожалуй, можно определить фотогенией. И даже – киногенией. В коротеньких кадрах Арша снята в движении. Оно – нервно, порывисто. Но в нём, тем не менее, сохраняется мягкая пластика. И – как бы это сказать? – достоинство линии.
В годы актёрского обучения её отметил весьма высокой письменной похвалой знаменитый тогда мэтр Абрам Роом.
Но перешла на режиссёрский.
Леонид Кристи
Для меня она просто Арша. Я ведь помню её ещё по ВГИКу. Там её знали все, её нельзя было не знать. Если бы меня теперь спросили, какими были первые комсомольцы, я бы сказал: такими, как Арша. Увлечёнными, искренне преданными раз и навсегда избранным идеалам, готовыми с максимальной нетерпимостью отвергнуть всё, что не лежит в русле их устремлений.
В характере Ованесовой чрезвычайно полно отразился дух времени первых наших побед, и, что самое удивительное, она сумела сохранить в себе этот дух на всю жизнь. Для меня, например, она всегда остаётся прежней комсомольской запевалой.
Думаю, что характер активной застрельщицы новых славных дел подвигнул Ованесову на создание детского киножурнала «Пионерия». Её манили пути неизведанные, тропы нехоженые. Благодаря этой жажде открытия и родился на свет детский кинематограф.
Будучи с 1939 года ассистентом Ованесовой по «Пионерии», я сам видел, как каждая съёмка, каждый сюжет для самой Арши становился настоящим откровением. В ней постоянно жила наивность творца, для которого художественный процесс составляет великое таинство, а дело рук своих – предмет для удивления.
.. Но – перешла на режиссёрский, и в одну из практик попала на студию хроники, будущую ЦСДФ. И тут-то всё решилось. Потому что тут всё сошлось.
Возможность быстро выплеснуть энергию, всегда – это подтверждается не только её записями о себе, но свидетельствами всех, её знавших, – клокотавшую в ней и требовавшую немедленного выхода.
Издавна приобретённые и шлифовавшиеся комсомольской работой организационные способности. Любовь к детям и умение с ними ладить. И одновременно – художественная, творческая работа. Быть артисткой – это зависеть от кого-то, всё время ждать. Она этого не могла, не умела, не хотела.
Да и время шло напористое. А тут оно само, живыми своими фактами входило в оборот творчества.
И всё-таки, мне кажется, из неё могла бы выйти актриса, уж и впрямь она была хороша. Но выбор сделан бескомпромиссно и до конца.
