– Ева, закрой окно. Что-то становится прохладно.
– Возьми лучше свитер, – предложила Ева, протягивая коричневый сверток водителю машины. – Так будет теплее и мягче.
Агния, не отрываясь от ведения машины, накинула поверх жакета свитер дочери.
– А ты права. Когда ты вечно в деловом костюме, который может одарить тебя только холодным сковыванием, забываешь эту роскошь тепла, получаемую от всего лишь свитера.
– Я удивлена…
– Чем это?
– Я всегда думала, что ты любишь свои костюмы…
– Ну это та любовь, которую приходится любить…
– Мам, ты сегодня философ. И мне это нравится.
Агния, сделав небольшую паузу, произнесла:
– Я в детстве хотела стать писателем и сочинять сказки. Но окружение сказало: «Быть судьёй престижно», и я пошла на юридический.
– А ты не жалеешь, что пошла на юридический? Представляешь, ты сейчас могла бы быть великим писателем и создавать такие шедевры, как «Гари Поттер». Или писать про неизведанные миры, как Бернар Вербер. А может быть, вообще создать новый жанр в мировой литературе и получить за это Нобелевскую премию.
– Нет, не жалею, – улыбаясь фантазиям дочери, произнесла Агния.
– И даже никогда не посещала мысль? Вот даже на секундочку?
– Моя милая Ева, жалеют и заглядывают в прошлое, и думают, как могло бы быть, только те, кто в настоящем несчастен и даже в чем-то разочарован. Не поступив на юридический, я не встретила бы твоего папу и у нас не появилась бы такая прекрасная дочь, как ты, – сказала Агния, погладив по щеке свое чадо. – Во всём есть свой сакральный смысл. Наша жизнь – удивительная вещь, и каждое принятое решение ведет нас именно туда, куда мы заслуживаем и где должны быть. Своими действиями и думами мы определяем наш путь, и сожалеть об этом не имеет никого смысла. В каждом принятом тобой решении в первую очередь отражаешься ты сам. Единственное, что я допускаю, – это строить планы на будущее.
Ева вздохнула и посмотрела в окно, где был всё тот же статичный пейзаж.
– Ева, меня всё же беспокоит открытое окно, ты можешь заболеть…
– Мама, не переживай, я наслаждаюсь погодой, – немного подумав, Ева добавила: – А мечты? Что делать с ними? Они же зачем-то появляются в наших головах?
– Мечты – это прерогатива юношества с его максимализмом. В дальнейшем мечты либо забываются, либо превращаются в цели всей жизни, но не всегда достижимые. Так и живут в этой погоне, забывая о настоящем. А кто-то вообще забывает жить, застревая в своём воображении.
– Мам, а ты счастлива? Тебе нравится твоя жизнь?
– Конечно, по-другому быть не может. У меня есть ты, – делая маневр вправо, не задумываясь произнесла судья.
– А папа?
– Я думаю, что да. А разве ты никогда у него об этом не спрашивала?
– Как-то не случалось…
– Почему? У вас же с ним такая связь.
– Я не знаю. В наших разговорах он любил свои монологи, которые изредка перерастали в диалоги.
– Да, пофилософствовать он любит… любил, – с грустью добавила Агния.
– Мам, а как ты думаешь, ему сейчас хорошо?
– Честно говоря, не знаю, никто не знает… Но мне хотелось бы думать, что и сейчас он счастлив…
– Мне тоже…
В машине повисла тишина, каждый углубился в свои думы. Большие глаза Евы направили взор в небо, где уже зажигались первые звезды во главе с их предводительницей луной. Смотря за бескрайние горизонты, куда несла её машина, она поняла, что сегодняшний день, которого так боялась, уже подходит к концу, и она пережила его на удивление спокойно. И как ни странно, день, ассоциирующийся с ужасным, стал для неё откровением. Откровением с её мамой.
