Нет, она осознавала себя и воспринимала такой, какой была – молодой и вполне симпатичной девушкой, со стройным телом, красивыми ногами и уже выросшей упругой грудью, которую не хотелось прятать за мешковатыми одеждами. Она умела ходить на каблуках, хоть и не любила, хорошо разбиралась в косметике и неплохо научилась общаться с парнями. Правда сблизиться с кем-то ей еще не доводилось.
С Мишкой они познакомились год назад. Он довез ее до Черняховска, когда она опоздала на автобус. Просто остановился и предложил подвезти, так они и стали общаться. Несколько раз ходили на свидание, часто созванивались, почти постоянно были на связи в «Вконтакте», но на этом пока что все. Они лишь единожды по-настоящему целовались, как раз перед тем как он поехал по работе в Санкт-Петербург. Таня была готова на все, если бы он попросил, но тот почему-то держал ее на расстоянии. Это бесило, но и будоражило еще сильнее. Миша был очень галантным и вежливым с ней, очень тактичным и романтичным, но в то же время в нем она чувствовала мужчину, сильного и уверенного в себе. Он старше ее на добрый десяток лет, но при этом выглядит сильно моложе своего возраста. Впрочем, ее это никак не смущает, а даже наоборот. Таня понятия не имела, любит она его или нет, но рядом с ним она таяла, как шоколад на солнце. Может это и есть любовь? Может шоколад и теплое солнце порождают собой любовь?
Но сегодня Таня-ромашка на время стала Таней-амазонкой, так было нужно.
Она не хотела звонить Мише и рассказывать про эту ситуацию, – вдруг он что-то плохое про меня подумает.Да и просто не хочу ввязывать его в эту историю, постараюсь выкрутиться сама. По крайней мере пока.
Спустившись по лестнице, она аккуратно выглянула из открытой двери, в главный холл больницы. Пустующая стойка регистратуры, ряды черных стульев, закрытые двери кабинетов с нумерацией и текстовым обозначением: кабинет 1 – процедурный, кабинет 2 – невролог и так далее. На одном из стульев сидел мужчина средних лет в бежевых бриджах. Он держал на колеях перебинтованную кисть и смотрел куда-то в пустоту. Тучная женщина в белом халате вышла из кабинета, название которого Таня разглядеть не могла, и подошла к нему с какими-то документами в руках, стала что-то показывать и рассказывать, Таня не вслушивалась. Бритоголовых она не увидела. Через двойные стеклянные двери главного входа, она не могла ничего разглядеть – из-за включенного света внутри, на улице была кромешная тьма.
Она долго вглядывалась в улицу и не заметила, как кто-то подошел к ней сзади и прикоснулся к плечу. От неожиданности Таня подпрыгнула, но не издала не звука.
Медсестра со строгим лицом профессора Макгонагалл несколько долгих секунд смотрела в глаза Тани, держа руки в карманах белого халата, а потом повернулась к лестнице и пошла.
– Идите за мной, – весь ее вид и голос источал серьезную непоколебимость и достоинство, а держать спину ровно она видимо обучилась еще в утробе матери.
Таня, несколько помедлив, двинулась за ней. На втором этаже она увидела испуганные лица друзей, готовых пуститься на утек. Когда за ней поднялась и Таня, в глазах их посветлело, но не сильно. Скорее к страху примешалось недоумение.
Медсестра наконец поднялась по лестнице и дождавшись Тани, окинула всех своим крошащим бетон взглядом. Давид прочел прикрепленную маленькую табличку на ее груди: Старшая медсестра Данилова Алевтина Олеговна. Дольше всех она смотрела на Давида, а потом заговорила:
