Она отвела от него взгляд и устремила его в другой конец коридора, где по-прежнему не было не души.
– А теперь ступайте. Будьте осторожны. Не забудьте прикрыть за собой дверь, – неспешным шагом она двинулась по коридору, нервно перебирая ключи в кармане.
****
На заднем дворе больницы, почти в полной темноте стояли Череп и Мелкий. Кроме недавно скошенной травы и кустов сирени по кругу забора, ничего больше не было. На задней стене п-образного здания были две железные двери, каждая на своем конце: правая наглухо закрыта амбарным замком и толстый слой дерна под ее основанием говорили о том, что ей давно никто не пользовался, а вот другая не была обременена замком. Было очевидно, что этой дверью часто пользуется персонал больницы, чтобы выйти на перекур, потому что радом с трехступенчатым крыльцом стояла коробка с сигаретными окурками. Рядом с ней тоже их валялось немало. Ее они и стали караулить. Только вахту несли чуть поодаль, рядом с густой и высокой сиренью.
– Получше вытри, все равно воняет. Ну как можно в свое же дерьмо наступить, – громким шёпотом ругался Череп.
– Ну так ночь на дворе, хоть глаз выколи. Я кажись еще и руку испачкал, пока подтирался листиками, хочешь понюхать?
Череп почувствовал, как к его лицу поднесли еще более сильную вонь. На что он сразу отреагировал, оттолкнув его руку за запястье и отпрыгнув в сторону.
– Ты еб… черт засратый, ахерел?! – ударил со всей силы ногой и точно попал по заднице наклонившегося от смеха Мелкого.
Тот ахнул и заржал еще сильнее, так сильно, что повалился на влажную траву. Череп тоже не выдержал и оба они стали хихикать, как нашкодившие ученики за последней партой.
Загорелась лампочка над дверью и изнутри кто-то стал открывать замок, Череп и Мелкий юркнули в сирень. После трех металлических щелчков она открылась и на свет вышел низенький мужчина в толстых очках, а следом за ним полная женщина с большой родинкой на подбородке и выкрашенными в бордовый цвет короткими волосами. Они на ходу доставали пачки сигарет из карманов своих белых халатов, оба закурили. Обсуждали что-то негромко о зарплате, о тяжелой смене и о том, как женщина вроде бы жаловалась на свою невестку, которую то и дело называла шлюхой. Караульные в кустах не могли разобрать все, о чем они говорят, но смотрели в оба.
Мелкий стал доставать пачку сигарет из кармана.
– Потом покуришь, а то эти заметят, – прошептал Череп, – бля, ты точно не в штаны себе насрал, воняешь капец.
– Ну ладно. Они просто закурили и у меня рефлекс сработал, тоже захотелось.
– Зато мы теперь знаем, что тут действительно есть второй выход. Только открывается он ключом изнутри, который они вряд ли смогут раздобыть.
А вообще мне начинает казаться, что их тут нет и не было. Как дураки тусуемся тут весь вечер. И почему мы их боимся, прячемся в кустах, как малолетки? Почему просто не зайдем в эту сраную больницу и не перевернем там все вверх дном?
– Потому что Герберт считает, что нам нужно быть осторожными и не привлекать внимания полиции, – Мелкий сорвал несколько листов сирени и стал тереть ими свою правую ладонь.
– Ты вечно ему жопу лижешь, как шавка, – чуть слышно, отвернув голову сказал Череп.
– Чего ты там шепчешь, я не слова не разобрал.
Не время. Пока не время выступать против Генки так очевидно. Мелкий тут же на меня донесет. Этот идиот только и делает, что в рот ему заглядывает и готов на все пойти, лишь бы его не разочаровать. Даже если бы тот сказал ему убить кого-то, Мелкий бы только спросил – ножом или кувалдой?
