8
Выцветшая табличка-указатель, стрелкой указывающая на ведущую вглубь леса грунтовку, давно не читалась. Просто серый кусок доски на двух ножках, вкопанных в землю. Только при близком рассмотрении можно было прочесть выдолбленные в дереве слова: «Хутор Чапаев».
По всей Калининградской области были разбросаны похожие хутора, и все они, как, впрочем, и города с селами, были переименованы на советский манер. Почему именно этот хутор, близ границы с Польшей, закрытый от главной дороги тенями высоких сосен, именовался именно так, никто не знал. Наверное, человек, который руководил переименованием, просто так решил. Пальцем в небо. Но местные и без всяких табличек знали, что там всегда жила и живет семья Евкуровых, которые были в числе первых переселенцев в 1948 году. С тех времен и пошло в народе – «Евкуров хутор».
Когда-то членов этой семьи было много, говорят, что они даже в хозяйственных постройках на чердаке обустраивали комнаты, чтобы всем уместиться. В 1981 году в первый класс школы поселка Мальцево, Озерского района, пошли четверо Евкуровых, – три сестры и брат. Они не были близнецами или какими бы то ни было другими тройняшками-четверняшками, но все равно были очень похожи друг на друга. В районе люди судачили всякое, да и странно, почему они ни с кем в округе больше не породнились. Фамилия Евкурова так и осталась в том хуторе в лесу. Они жили там чем-то вроде русской общины, некоторые называли их сектантами или староверами, но старожилы знали, что это просто большая семья, расплодившаяся внутри себя. Слово инцест никто тогда еще не знал. Некотрые с осуждением посматривали на них, но большинству, впрочем, было плевать.
С тех пор прошло уже много лет, и со временем мало-по малу Евкуровы стали потихоньку разъезжаться кто куда. Много их стариков померло в эпидемию Ковида в 2020, и после этого за один год хутор опустел. Молодые с одной котомкой через плечо уходили пешком, куда глаза глядят. Некоторые тащили на шеях и на руках маленьких детей, таких же светловолосых, как и они сами. Братики то были или родные дети, уже никто не разберет.
Какими бы сектантами и извращенцами их не считали, а за мёдом и бараниной всегда приезжали именно к ним. Даже с Калининграда люди, кто по богаче, тянулись вереницей в этот хутор за мяском и медком. Про них даже сюжет новостной снимали. Не потому что они все похожи друг на друга, как капли воды, а что ходят они в льняных рубахах, плетут лапти и собирают на продажу мёд, экологически чистый и натуральный. Этакий островок старорусской ностальгии в сердце бывших прусских земель.
Но все это было давно, казалось, в прошлой жизни. Дмитрий Дмитриевич Евкуров, мужчина средних лет, с вечно торчащим из-под замызганной серой майки животом, остался последним взрослым Евкуровым в хуторе Чапаев. А может и последним Евкуровым на весь Озерский и Черняховский район, – куда все его родичи ускакали, он не знал. Да и знать не хотел. Пусть идут, предатели рода. Предки покарают вас всех, идиоты. Все равно рано или поздно все они приползут. Но за три года так никто и не объявился.
При всем при этом он радовался жизни. Целый огромный участок земли, постройки их поселения, огород, скотина, пасека, – все это досталось ему одному. Совсем недавно он ходил у отца на побегушках, занимался сезонной стрижкой овец и содержанием их, ночевать часто приходилось в сарае или на выпасе. А как отца забрал Ковид и все остальные разбежались, он наконец переехал в главные дом, в самую большую комнату и стал там жить и спать, как король, единоличный правитель всего его «государства».
