Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней - страница 36

Материнская встревоженность у 16-летней девушки о взрослом мужчине?! Может показаться странным, но таков уж был у нее характер – она опекала, покровительствовала и любила тех, кто был слабее ее, кто нуждался в ней. Даже к собственной матери она относилась как к младшей сестре, постоянно заботясь о ней.

Через неделю она получила от него письмо из Ревеля в ярко-синем конверте, в которое он вложил свое стихотворение, посвященное ей:

В письме он говорит об умерших, ему кажется, что Лизе нужно искать выход, может быть, в соединении с природой, в соприкосновении с народом: «Если не поздно, то бегите от нас умирающих». Ее реакция бурная: «Не знаю, отчего я негодую. Бежать – хорошо же. Рву письмо и синий конверт рву. Кончено. Убежала. Так и знайте, Александр Александрович, человек, все понимающий, понимающий, что значит бродить без цели по окраинам Петербурга и что значит видеть мир, в котором Бога нет».

Не прошло и нескольких месяцев, как Лиза знакомится с молодым поэтом Николаем Гумилевым, студентом университета. Он читает ей стихи и как бы шутливо за ней ухаживает; уже тогда за ним закрепилась роль «рокового обольстителя». Пройдет несколько лет, и он «перепосвятит» ей свое стихотворение «Это было не раз…», написанное ранее для А. Горенко (Ахматовой).

Его мимолетное увлечение Лизой можно отнести к зиме 1908–1909 гг. Со временем между двумя поэтессами, Анной и Елизаветой, установились довольно натянутые отношения. Гумилев же сохранил по отношению к Лизе Пиленко самые добрые чувства. После того как она разочаровалась в «Цехе поэтов» и решила, что ни с Гумилевым, ни с Ахматовой ей не по пути, Анне Андреевне задали вопрос: «Почему Блок не ответил на признания Лизы?». Ее ответ был пронизан режущей беспощадностью: «Она была некрасива – Блок не мог ею увлечься». Несмотря на то что жизненные и творческие пути двух поэтесс еще накануне революции разошлись, а революция, Гражданская война (эмиграция м. Марии) поставили между ними непреодолимую преграду, Анна Андреевна до конца дней сохранила уважительное отношение к своей почти единомышленнице и по-дружески продолжала ее звать Лизой. В 1936 году она узнает о возвращении в СССР Гаяны, старшей дочери м. Марии, ее неожиданная кончина вызовет в ней разные предположения и даже сомнения в официальной версии этой смерти…

Встречи Лизы с Блоком, их переписка, разговоры напоминали морские приливы и отливы; этих встреч было много, некоторые исследователи считают, что они состоят из трех периодов. 19 февраля 1910 года она неожиданно для всех выходит замуж за Дмитрия Владимировича Кузьмина-Караваева; они приглашаются на обед к Блоку, потом ответные визиты – несколько раз с женой он приходил на чай в квартиру к Софье Борисовне, которая показывала им свою коллекцию кружев. Затем общие посещения театров, поэтических вечеров, опять обеды… Но во время этих светских раутов между ними почти не было разговоров… так, нечто незначительное: «… говорили о детстве и о детской склонности к страшному и исключительному. Он рассказывал, как обдумывал в детстве пьесу. Герой в ней должен был покончить с собой. И он никак не мог остановиться на способе самоубийства. Наконец решил, что герой садится на ЛАМПУ и СГОРАЕТ. Я в ответ рассказывала о чудовище, которое существовало в моем детстве. ЗВАЛИ ЕГО – ГУМИСТЕРЛАП. Он по ночам вкатывался в мою комнату, круглый и мохнатый, и исчезал за занавеской окна».