Вот почему иногда можно видеть, как их используют в качестве средства для сближения людей, призванных воплотить духовную жизнь на земле. Но они выполняют эту роль не по своей воле, а вынужденно. Это для них своего рода компенсация наносимого ими ущерба, который они обязаны возместить. Ибо, ощущая давление нисходящего света, они предчувствуют, что пришло или скоро придет время, когда им придется выбирать: обратиться к истине или погибнуть; подчинившись божественной воле, занять свое место в Великом Устроении или, потонув в бессознательном, вовсе прекратить свое существование. При встрече с тем, кто ищет истину, таким созданиям предоставляется возможность измениться. Все будет зависеть от того, как именно они воспользуются такой возможностью. Сделанный ими верный выбор откроет путь к их освобождению, позволит расстаться с ложью, тьмой и убожеством – материалом, из которого, собственно, и созданы сущности витального мира – и приведет к их перерождению и к новой жизни.
Не этим ли сущностям принадлежит огромная власть над деньгами?
Это так. В наше время власть над деньгами находится в сфере влияния или в руках сил и существ витального мира. Именно по причине этого влияния вы никогда не увидите, чтобы значительные суммы денег служили интересам истины. Они всегда используются в других целях, потому что цепко удерживаются враждебными силами, это одно из главных средств для поддержания их господства в земном мире. Власть враждебных сил над деньгами настолько велика и безраздельна, что одна из самых трудных задач – вырвать хотя бы что-то из их рук. При любой попытке заполучить даже немного денег у их нынешних держателей нужно выдержать беспощадный бой.
Тем не менее, даже одна-единственная одержанная победа над враждебными силами, которые управляют денежными средствами, немедленно и автоматически сделала бы возможной такую победу повсюду где бы то ни было. Если хотя бы где-то удалось заставить эти силы отступить, то тогда у тех, кто сейчас чувствует, что не может предоставить денежные средства на истинные цели, сразу возникло бы сильное желание сделать это. И дело здесь даже не в том, что для богатых людей, в большей или меньшей степени являющихся игрушками в руках витальных сил, невыносимо больно тратить деньги; их скупость руководит ими только до тех пор, пока в них не проснулись витальные инстинкты, желания. Когда речь идет об удовлетворении какого-то желания, которое они называют своим, они с легкостью идут на любые расходы; но если их попросить поступиться своим комфортом или частью своих прибылей ради дела истины, то им очень тяжело расстаться со своей собственностью. Витальная сила, которая правит деньгами – это как некий страж, который хранит свое богатство в большом, прочно закрытом сейфе. Каждый раз, когда находящимся под властью этой силы людям нужно расстаться с деньгами, пусть даже совсем небольшими, сколько недоверчивых вопросов зададут они вам, прежде чем согласятся открыть кошелек; но едва возникает в них витальное влечение со всем множеством его потребностей, витальный страж счастлив настежь распахнуть свой сейф, так что деньги льются рекой.
В большинстве случаев желания, которым потворствуют эти люди, связаны с сексуальным влечением, но очень часто они поддаются таким страстям, как жажда почета и уважения, желание иметь хорошую прислугу, или любому другому желанию того же витального уровня. Все же остальное, к этому разряду не относящееся, вызывает множество вопросов, подвергается придирчивому дознанию, принимается скрепя сердце и, чаще всего, в конце концов, отбрасывается. У тех, кто является рабами существ витального мира, желание обрести истину, свет, осуществить духовную реализацию, даже если такое случайное желание и посещает их, ни в малейшей степени не может уравновесить жажду денег. Отвоевать деньги, что у них в руках, на божеское дело – то же самое, что изгнать из них беса; ибо сперва нужно одолеть или обратить к истине витальную сущность, которой они служат, а это задача не из легких. Люди, находящиеся под властью существ витального мира, иногда предпочитают скорее отказаться от комфорта в жизни, нежели пожертвовать то, чем они обладают, на служение Божественному; они способны, отбросив все удобства, вести в высшей степени аскетический образ жизни, внутренне по-прежнему оставаясь такими же порочными; случается, что при таком изменении они становятся даже хуже, чем были до него.
