Полковник, кажется, мысленно выругался – именно так Арди перевел глубокую складку, обозначившуюся на лбу главы Второй Канцелярии.
– Ты сказал, что у него имелся торговый флот. А Ригланов, или кто бы не скрывался под этим именем, оставил нам небольшой подарок.
– Официальное название, – снова развел руками капитан. – На деле это три старенькие баржи с такими длинными счетами за ремонт и обслуживание, что ими можно смело обклеить довольно просторную гостиную. Ходили, в основном, до Сейроса и Вироейры.
– А…
– Проверили, господин Полковник. Команда у кораблей не сменялась на протяжении почти десяти лет. Никаких химер, странных грузов или каких-то других историй, за которые можно было бы зацепиться.
– Н-да, – цокнул Полковник. – Как ни погляди, обычная, скучная жизнь.
– И все же, – вздернул указательный палец Пнев. – В этой обычной, простой жизни имеется один далеко не обычный и непростой эпизод.
В кабинете ненадолго повисла тишина. Гнетущая, неприятная, тяжелая тишина. Такая, которая, порой, прижимает к земле даже самых говорливых весельчаков, заставляя их отправиться по лабиринтам своей памяти, все ближе и ближе к темным эпизодам, о которых те хотели бы забыть.
Арди не считал себя разговорчивым юношей и, уж тем более, не относился к когорте весельчаков, так что вместо лабиринта буквально рухнул в пучину собственной памяти.
За сутки до совещания в Черном Доме
– Сдашь мне завтра, когда приедешь в контору на разбор полетов, – Милар заглушил двигатель и достал портсигар.
Привычно закурил. Привычно запахло. Снова – неприятно. Впрочем, Арди стал уже привыкать к этой едкой вони, прилипавшей к телу и одежде не хуже мокрой глины.
– Разбор полетов? – переспросил юноша.
– Выражение такое, – Милар не сводил взгляда с парадного входа в здание. – Значит, что будем проводить совещание. Неприятное.
– А бывают приятные?
– Не знаю, господин маг. Может и бывают. Мне, правда, пока не повезло на таких присутствовать.
Капитан пытался, в прежней манере, отшучиваться, но у него не получалось. Голос звучал тяжело, взгляд выглядел еще тяжелее, а руки немного тряслись.
Не из-за страха, а от напряжения. Над головой клубились тучи, ветер звенел на жестяных листах крыш, буря еще напоминала о себе жителям столицы. Кому-то в прямом смысле, а кому-то, как в случае с работниками Второй Канцелярии, еще и в переносном.
И точно так же, как снаружи все еще звенели отголоски весенней грозы, точно такие же звучали и в сердце Милара.
– Идем, – капитан, оставив сигарету во рту, первым открыл дверь и вышел наружу.
Арди, взяв с собой посох, поспешил следом. Лицо тут же облизнул настолько влажный, что почти мокрый воздух Кривоводного канала. По ушам громыхнул стук трамвайных колес, а где-то вдалеке слышались рабочие, строящие очередной мост на другой берег, чтобы хоть немного ослабить нагрузку на мост Мучениц. Хотя – вряд ли поможет.
Из двух автомобилей черного цвета, припарковавшихся сзади, уже начали выбираться оперативники (из других отделов – Урский с Эрнсоном все еще находились в госпитале, пребывая в чем-то вроде волшебной комы. Но их состояние улучшалось, просто не так быстро, как хотелось бы. Мшистый поправился куда быстрее), но Милар, подойдя ближе, бросил пару быстрых, резких слов и те остались на своих местах.
– Не потребуются, – тяжело произнес Пнев, возвращаясь обратно к Ардану.
Арди промолчал. Капитану было виднее. В конце концов дом, к которому они приехали – дом капрала Алисы Ровневой. Именно здесь, на берегу канала, та снимала квартиру. И теперь около её парадной остановились три казенных автомобиля.
