–Благодарю Вас, Ваше Высочество…
–Не за что! – он перебил ее, очевидно, волнуясь. – Я правда уверен, что это ваша вещь. Не случайно же я отыскал ее после вашего, а не чьего-либо другого танца…
–Должна признать, что не видела у выпускниц подобной красоты…
–Я должен признать то же самое, – оба рассмеялись. Понятно, что ни о какой еде не могло быть и речи. Государь проявил такт и не вмешивался в их разговор, увлеченно беседуя с Всеволожским о каких-то танцевальных пустяках.
–Нет, правда, вы танцевали «Stella confidenta» просто блистательно! – продолжал рассыпаться в комплиментах Наследник.
–Пустяки, госпожа Цукки танцует его не в пример лучше.
–Полагаю, что когда у вас за плечами будет столь же внушительный опыт, вы заткнете ее за пояс. И потом не забывайте, что она не является представительницей русской балетной школы, а Государь, кажется, назвал вас славой и украшением именно русского балета!
Его Величество услышал, что речь зашла о нем, и в свойственной ему манере отшутился:
–Когда я был молод, ваши ровесники не приплетали в ухаживания родителей!
–Ну что вы, Ваше Величество, – попыталась было оправдаться Маля, а Николай сидел как вкопанный и только опустил глаза в пол. Казалось, он солидарен со словами государя. Затем Его Величество поднялся и ласково подтолкнул сына под плечо – они переходили от стола к столу, чтобы всем ученицам и их покровителям уделять равное внимание. Но весь оставшийся вечер ни на минуту не сводили Маля и Наследник друг с друга глаз – как видно, накаркал Государь. Видя это, он как будто хвалил сам себя за некстати брошенное слово.
Ища любую свободную минуту, чтобы взглянуть на Наследника, Маля вовсе забыла о значении сегодняшнего представления для ее карьеры, забыла обо всем на свете. Не видела она и влюбленных взглядов, что изредка из-под густых бровей бросал на нее великий князь Сергей Михайлович. А после, когда настала пора Царской Семье уезжать, Маля и Николай очень трогательно простились.
–Вы словно перевернули во мне что-то… – говорил он.
–Полно вам… – скромно отвечала она. – Хотя, встреча и впрямь была незабываемой.
–Обещайте, что будете скучать по мне.
–Обещаю, – отвечала она, сжимая в руке подарок будущего царя.
На следующее утро Малю словно поднял первый утренний весенний ветерок – была суббота и потому проснулась она в приподнятом расположении духа. Все произошедшее вчера казалось приятным сном, настолько восхитительно и нереально это было. До выпускного экзамена было еще целых два месяца – срок, кажущийся в ее возрасте сравнимым с вечностью, и оттого она о нем не думала. А может оттого, что мысли ее были заняты целиком Наследником. Она восстанавливала в памяти их вчерашнюю встречу, и ей казалось, что, прощаясь, они смотрели друг на друга иначе – не так, как когда встретились. Ей все время казалось, что зарождающееся чувство (в том, что оно зарождается, она была практически уверена) будет взаимным. И еще – ее все время преследовало ощущение, что сегодня должно произойти нечто не менее удивительное и волшебное, чем вчера. Ей казалось, будто неизбежна встреча с Наследником и сегодня – хотя где и когда она могла бы произойти?
Едва проснувшись, Маля велела дворецкому Степану заложить шарабан. Много лет назад папа подарил ей двух маленьких пони, которых в шутку называли крысами феи Карабос, спешащей на упряжке из них на бал к Спящей красавице из оперы Чайковского. Так вот иногда она любила кататься на шарабане, запряженном ими, по городу и просто отдыхать от напряженных балетных будней.
