Матрёшка, или Побег из Москвы - страница 4



Тут с ним что-то произошло. Он выдвинулся вперед из толпы глазеющего народа, сунул в нос каждому из членов патруля свою карточку капитана команды КВН «Воинствующие атеисты» и со словами «Я ее забираю», буквально выволок еще не до конца пришедшую в себя девушку из вагона. Благо, поезд наконец-то добрался до станции, и двери открылись как раз вовремя: воинствующие атеисты не успели сказать ни слова, и даже расступились, давая им дорогу. Поток людей, заходящих в вагон, скрыл их.

Из носа девушки сочилась кровь, она приложила к нему свой платок, но тот почти сразу напитался кровью. Он дал ей свой, и они быстро шли через толпу людей, стараясь как можно скорее покинуть метрополитен. Девушка не плакала, одной рукой держала у носа платок, а второй сжимала его руку, насколько крепко, что ему даже стало немного больно.

Выйдя из метро, они прошли прямо и уткнулись в какой-то сквер. Кровь как будто прекратила идти, и они сели на первую же скамейку. Все время пока они шли, ни один из них не проронил ни слова. Как только они сели, он впервые услышал ее голос.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– М11122030ФАС – отчеканил он.

– Нет, какое у тебя нормальное имя, настоящее?

– А чем тебе это не нравится, вполне нормальное имя, ничуть не хуже других!

– А ты крещеный?

– Гм… Слава Радикальному Экстремизму, нет!

– Ох, какие страшные вещи ты говоришь! Но мне кажется, ты крещен, просто не знаешь этого. Вот что значат последние буквы в твоем имени?

– Первая – не знаю, никогда не интересовался. Знаю, что это единственное, что могут придумать родители в имени, остальное присваивается автоматически. Надо у них спросить… А вторая – первая буква имени отца и первая буква его фамилии.

– Узнай, как тебя на самом деле зовут, я помолюсь за тебя.

– Не надо за меня молиться. Тоже мне, придумала… Как ты вообще здесь оказалась. Такие как вы, уже давно прячутся по углам, и не кричат где ни попадя, что за кого-то молиться будут. Эдак недолго и психбольницу попасть. Или туда и шла? Может тебя проводить?

– Да, мне нужно в психбольницу, навестить отца.

– А ты не в курсе, что нельзя там никого навещать?

– Знаю я, но все равно хочу увидеться с ним.

– Там тебя и оставят, вместе с ним. Может, вылечат.

– Глупости ты говоришь. И не думаешь так вовсе!

– Откуда тебе знать, что я думаю?

– У тебя по лицу все прочитать можно. И глаза – не такой ты, как кажешься всем.

– Каким же я всем кажусь?

– Самодовольным развратником, талантливым и беспечным.

Он отшатнулся от нее, пораженный такими словами, сказанными остро, правдиво, пронзившими его четырьмя стрелами, и все точно в цель – в глухо, надсадно кровоточащее сердце.

Они помолчали какое-то время. Потом он спросил:

– А тебя как зовут?

– Анна.

– Что это за имя такое? Никакой идентификации! В чипе твоем что записано?

– Нет у меня никакого чипа.

– Как это? Всем с 2030 года при рождении чип вживляют.

– Я родилась раньше 2030-го.

– Ну и что, сейчас все чипованы, даже пенсионеры.

– Ты заблуждаешься.

– Тогда как ты живешь в Москве? В метро нельзя пройти, не приложив руку к валидатору.

– Ты очень многого не знаешь об этой жизни.

– А ты прямо вот знаешь? Кто ты вообще такая?

– Та, с кем тебя свел Бог для какой-то важно цели. Так, наверное.

Он, конечно, предполагал, что эти «церковники», как их все называли, – странные люди. Но скорее он считал их просто темными невеждами, которые родились не в то время и которым прямая дорога либо в глубокое средневековье, либо в глубокие леса. Но эта девушка, так странно, но так правдиво и открыто говорящая, вовсе не казалась малограмотной и недалекой. Совсем наоборот, смотря на него своими огромными глазами, пронзительно карими, она четко знала, что и почему говорит.