Матрёшка, или Побег из Москвы - страница 7

Столь сложные условия оставляли в Церкви только истинно и глубоко верующих, которым не могли помешать ни радио, ни телевизор, ни запрет на служение в храме. Такой тайной прихожанкой «домашних храмов» была Анна. Как и другие православные, она не могла позволить себе постоянно приходить в одну и ту же квартиру несколько раз подряд, поэтому такими храмами становились в разное время разные квартиры, чтобы не привлекать внимания. Стоило проводить службы на протяжении более трех раз в одном месте, как священник или пропадал, или отказывался служить вовсе. Поэтому место службы меняли. Служили по очереди у каждого прихожанина. Так, в один из дней пришла очередь прихожанина, квартира которого располагалась прямо над той, где жил наш герой. Этот прихожанин сравнительно недавно присоединился к приходу и впервые принимал у себя дорогих гостей.

В субботу люди стали постепенно собираться в доме. Каждый приходил через определенный промежуток времени после предыдущего, чтоб привлекать наименьшее внимание. Анна пришла среди последних. Позже нее, как и обычно, последний, пришел священник.

Отец Глеб был довольно молодым батюшкой: среди тех, кто были рукоположены на финальной волне за несколько дней до того, как начались массовые закрытия храмов. Его возраст никак не умалял той глубины веры и духовной опытности, которая угадывалась в его словах и делах. Любивший читать своим прихожанам проповеди и интервью митрополита Антония Сурожского, он не ограничивался только этим. Проповеди, идущие от его сердца, всегда были проникнуты такой правдой, были столь актуальны и остры, что не оставляли равнодушными никого из присутствующих. Прихожане записывали их, надеясь, что когда-то их можно будет опубликовать.

М11122030ФАС услышал, как у соседа сверху достаточно громко заиграла какая-то музыка. «Субботний вечер… Что они там празднуют, интересно!», – подумал кавээнщик.

Через пару часов он, в нарушение всех правил и норм, вышел на лестничную площадку курить. Прокуривать дальше свою квартиру ему почему-то не хотелось, а бросать он не хотел, так как считал эту свою вредную привычку особой привилегией. Ему, единственному в их юмористическом цехе, не промывали мозг на тему непозволительности курения для высокого статуса члена команды КВН.

Тут он боковым зрением увидел ее, спускающуюся по лестнице, и резко сдвинулся в сторону лифтов, рискуя вызвать пожарную тревогу. Анна прошла мимо, не обратив на него внимания, она была слишком занята была собственными мыслями, и не заметила бы его, даже если бы он стоял у нее на пути и выдыхал сигаретный дым ей в лицо. А думала она, как ни парадоксально, о нем. Она рассказала отцу Глебу о встрече с ним. Он не торопился с выводами по поводу сказанного, но почему-то уверенно отметил, что она с ним еще встретиться.

Он был в замешательстве. Девушка, которая таким странным образом промелькнула в его жизни, буквально через неделю появляется в ней вновь. И исчезает еще быстрее. Почему он скрылся от нее, не заговорил? Первое, что пришло ему в голову – за ним еще следят, и общение с ней усугубит его положение. Потом он подумал о ней, ведь ее общение с ним могут расценить как пропаганду «религиозного мракобесия», а это уже уголовно наказуемо, ведь он, в сущности, должностное лицо.

Несмотря на все эти мысли, на следующий день, в воскресенье, с замиранием надежды в сердце, он вышел с утра на свою привычную лестничную площадку с чашкой кофе, выкурить первую сигаретку. За пару часов до этого, рано утром, он проснулся от неясного шума сверху, но идти и устраивать скандал он совершенно не хотел, а звонить из-за такого пустяка в полицию тем более не имело смысла. Немного размявшись и отжавшись обычные для себя 50 раз, он не нашел ничего лучше, чем вооружиться кофе и сигаретами, а неясные звуки сверху все не прекращались, затихая лишь на некоторое непродолжительное время. Здесь стоит отметить, что литургию старались вести очень тихо, музыку для создания искусственного шума приходилось не включать, это привлекло бы совсем ненужное внимание. Если небольшой шум субботним вечером легко объяснить, и к нему все относились достаточно лояльно, то громкие звуки воскресным утром вряд ли бы кто-то смог простить.