Я подумывал сразу вернуться в канцелярию, потому что меня ждало написание отчета по проделанной работе. От Русика не приходило никаких вестей. Русик… он сам просил так его называть, у меня же язык не поворачивался вслух обращаться к нему – только не из уст кровожадного вампира.
Когда-то и я был преступником, за которым охотились сотрудники «Геенны», чьей суровой начальницей являлась вечно курящая старуха. Что же это за почтенная дама?
Впервые я увидел ее, когда в порыве кровожадной ярости убил и обескровил всех жителей небольшой деревушки. Я посеял смерть – она витала в воздухе, отравляя его. И я сидел посреди этого мертвого ада.
Гнев, который я пытался заглушить убийством небезызвестного графа Тамоша Зичи и всех обитателей его дома, не унимался. Я открыл в себе ту жажду, которой обладала моя мать. Голод превратил меня в настоящего монстра, истинного кровопийцу и сына ночи. Я убивал и пировал на костях, запивая лучшим напитком —кровью.
Всякое преступление оставляет следы, и благодаря им Тамош бы наказан. Я сам выступил в роли судьи и палача, выслушав его историю, а затем, снеся его голову с плеч, отдал на корм голодающим собакам, которые жались к стене и скулили, чувствуя рядом с собой настоящего хищника. Я бросился в замок тестя, но он уже горел, как факел. Когда от него остался прах с руинами – я обнаружил Криштова. Смерть сжалилась над ним, не позволив старику попасть в мои когти. Кровавой слюной омерзения я отметил его останки и пошел утолять голод.
Когда госпожа Геена подошла ко мне, она поцокала языком, затягиваясь из длинного костяного мундштука и выдыхая мне в лицо табачный дым.
– Ох и глупый ты, кровопийца. Зря я поставила на тебя кругленькую сумму, думала, что не сразу поймают, а оно вон как вышло. Дал слабину, никакого расчета, одни инстинкты. Придется тебя перевоспитать, – она меня совсем не боялась, хотя я прекрасно знал, как выглядел в тот момент.
Черные, спутанные волосы, пропитанные кровью, хищный оскал, бешеный взгляд и руки по локоть в крови. Крепкие острые ногти, которыми я пробивал тела людей с такой легкостью, будто они были соломенными куклами.
На меня надели браслеты с цепями, скорее для виду, а не чтобы удержать. Геена знала – все эти игрушки бессильны против обезумевшего кровопийцы. Но я так устал от жажды мести, боли и душевных мучений, что готов был пойти за тем, кто покажет направление. И я пошел. Сам. Никто не подгонял меня.
Я стал сотрудником «Геенны» в отделе «Греха» в должности Цербера.
Таких, как я, было немного – элита преступного мира. Враги народа и его же спасители от себе подобных.
Геена основательно взялась меня «перевоспитывать» – так она говорила, прекрасно зная мою подлинную историю. Она по кусочкам собрала информацию, проверила и только потом расспросила меня. Она узнала, что случилось с моей семьей, и ненавидела людей так же, как я, считая их куда большими монстрами, чем нас, преступников.
От меня она, в первую очередь, требовала полной отдачи в работе. Бездельников безжалостно наказывала –била плетьми так, что сдирала кожу. Совесть ее не мучила. И таких «любимчиков», как я, у нее было не так много – тех, кто совершал преступления, но в душе страдал и мечтал о смерти.
Только сильные вампиры, развившие почти все свои способности, обладали человечностью и умением чувствовать, а не просто убивать и упиваться кровью. И таких в нашем отделе было от силы трое. Мы всегда держались особняком, каждый хранил свою печальную историю. Мы не просто выполняли работу, но и надзирали за настоящими безумцами нашего мира. Как вампиры, мы питались не только кровью, но и живой энергией, что для других преступников было хуже обыкновенной казни.
