Маяк Серафа - страница 4

Илай решил продолжить учиться у местного священника. До катастрофы батюшка был доктором медицины, потом, после того как солнце начало мигать первыми предвестниками вспышек, он ушел в религию. Взяв имя Адрон, он не оставил мирскую жизнь. Адрон хорошо разбирался в астрономии, и это как раз то, что Илаю не хватало больше всего. Он чувствовал, что это именно то, что нужно ему по большей части.

Теперь по ночам, дежуря на маяке, он мог наблюдать за звездами и читать их истории. Арти, он называл ее только так, стала новой помощницей отца и дяди, а впоследствии и сама приняла присягу и начала служить правопорядку, уже как равная им по званию.

Иногда из соседних поселений вместе с торговцами приходили свататься, и новоиспеченные пары выбирали, где им обосноваться. Стараясь следить за межкастовым балансом, управление городов равномерно распределяло обязанности и помогало прибывшим осваивать новые нужные профессии. Постоянный круговорот и ротация не оставили никого вне этой сферы, и, конечно, когда кому-то не нравилось что-то, это приводило к внутренним конфликтам, которые быстро и справедливо решались. Тем не менее в это суровое и далеко не подходящее для конфликтов время добропорядочность большинства выравнивала и сводила на нет любые недопонимания. Люди стремились выжить, и главное их богатство пребывало в них самих.

***

Илай был очень активным на тренировках, но больше всего любил новые знания. Он перечитал все книжки в церковной библиотеке, а потом и вообще все книги в городке. Его знакомый торговец, Фарадей, привозил ему, когда мог, новые тома. Их находили нечасто, так как уже во второй четверти столетия почти перестали выпускать печатные экземпляры. Иногда в книгах попадались фотографии и иллюстрации. Но о тех временах уже некого было расспросить. Жизнь казалась беззаботной, легкой и непринужденной. Вживленные технологии были частью этого постчеловеческого взлета в пустоту. Различные модификации, улучшения, единение между человеком и машиной казались тогда естественным продолжением устойчивого развития.

И именно эти люди, несшие флаг первенства технологий, погибли первыми при электронных излучениях. С удивлением разглядывая на иллюстрациях в рекламных журналах кибернетические, биологические и генные усовершенствования тела, вживленные наночипы и читая про виртуальную реальность, Илай не мог оставить размышления о тщетности всего этого, стараясь понять суть. Он думал о том, как много было потрачено впустую, как близко, по его мнению, было спасение, ведь достаточно было сделать всего лишь одно намеренное усилие. Усилие воли к жизни.

Богословие притягивало его своей глубиной понимания человеческой души. Но посвятить себя полностью только изучению души и молодой огненной вере, возникшей после вспышек, он не хотел. Ведь было столько всего другого, нового и интересного, что, как ему казалось, не входило в религиозный уклад жизни после катастрофы.

Он встречал среди торговцев ретроадептов различных направлений и общался с ними. Обычно они держались отдельно от остальных, и их верования в прогресс и технореволюции прошлого были фанатичны. Собственно поэтому часто именно они первые находили утраченные и уцелевшие механизмы и технологии. Их экспедиции отличались от военных. Они искали источники поклонения и постоянно находились в движении, ведя кочевой образ жизни из города в город, передвигаясь вместе с торговцами.