«Мы много слышали о вашей группе, – сказал он Джексону. – Мистер Горди не смог присутствовать, но…»
«Вы хотите сказать, что мистера Горди здесь нет?» – спросил Джозеф, не в силах скрыть досаду.
Когда Зельцер ответил, что продюсер находится в Лос-Анджелесе, глава семейства начал настаивать, что им следует провести прослушивание тогда, когда тот вернется в Детройт. Он хотел, чтобы его сыновей прослушивал босс, а не его лакеи. Однако Зельцер объяснил, что они хотят снять прослушивание на камеру, а затем отправить запись руководству на Западное побережье. «Тогда мистер Горди и примет решение», – сказал Ральф.
«Он примет решение», – повторил Джозеф скорее самому себе, чем Зельцеру.
«Да, именно он, – сказал Зельцер, кивая головой. – Мистер Горди примет решение».
«Мистер Горди будет принимать решение», – повторил Майкл Марлону.
«Что это значит?» – прошептал Марлон.
Майкл пожал плечами.
После того как из фургона вытащили, а затем установили все оборудование, еще восемь сотрудников, которые не представились, зашли в студию, каждый с блокнотом. Майкл был готов говорить в микрофон, когда услышал, как кто-то в углу ухмыльнулся и произнес: «Ну да, Jackson Jive [никчемные]». Это прозвучало как оскорбление. Ральф Зельцер откашлялся и пристально посмотрел на человека, сделавшего замечание.
«Первая песня, которую мы хотели бы исполнить, – I Got the Feeling Джеймса Брауна, – объявил Майкл. – Готовы? Тогда поехали». Он задал ритм: «Раз, два, три!» – и парни заиграли: Тито на гитаре, Джермейн на басу и Джонни Джексон на барабанах.
«Бэйби, бэйби, бээй-ба. Бэйби, бэйби, бээй-ба. Бэйби, бэйби, бээй-ба», – пел Майкл. Он состроил рожицу и издал клич, подражая Джеймсу Брауну. «У меня возникло чу-у-у-вство. Господи Боже всемогущий!» – мальчик покатился по полу, как знаменитый певец. «Мне хорошооооо», – прокричал он в микрофон, и его маленькое личико оживила озорная гримаса.
Сюзанна де Пасс и Ральф Зельцер улыбнулись друг другу и кивнули. Другие исполнительные продюсеры находились во власти музыки. Джозеф, стоявший в углу, скрестив руки на груди, смотрел на них с чувством удовлетворения.
Когда мальчики закончили, в зале никто не захлопал, зато все что-то лихорадочно писали в свои блокноты.
Парни в замешательстве посмотрели друг на друга, затем на отца, чтобы понять, что им делать. Джозеф жестами показал, что они должны продолжать выступление.
«Спасибо. Большое спасибо, – сказал Майкл, как бы отвечая на овацию. – Этого мы и ждали».
Затем певец представил группу, как делал во время их живого выступления, после чего они исполнили блюз Tobacco Road.
И снова никаких аплодисментов, только пометки.
«Следующая вещь, которую мы хотели бы исполнить, – песня студии Motown, – объявил Майкл. Он сделал паузу, ожидая одобрительных улыбок, которых, однако, не последовало. – Who’s Loving You Смоки Робинсона, припоминаете? Тогда поехали. Раз, два, три…»
Они завершили песню ярким финалом и ждали реакции сотрудников. Но все по-прежнему что-то писали. «Jackson Jive, а? – сказал кто-то в комнате. – Эти парни не шутят. По-моему, они великолепны».
Майкл просиял, его глаза блестели.
Ральф Зельцер прокашлялся и встал. «Я хотел бы поблагодарить вас, ребята, что пришли», – сказал он. Его голос не давал ни малейшего намека на впечатление от прослушивания. Мужчина пожал руку каждому из них, а затем подошел к Джозефу и объяснил ему, что компания разместит их всех в отеле неподалеку. «Я свяжусь с вами, – заключил Зельцер, – через пару дней…»
