Ну и есть еще новость. У небритого подбородка майора появился конкурент — заманчивый ежик на голове, который тоже непременно хочется потрогать, пропустить сквозь пальцы.
Что-то мне подсказывает, волосы Бойцова, как и он сам, — только с виду жесткие, а на ощупь приятные и податливые.
Черт. Кусаю губы под тяжелым взглядом.
— А вы… давно были женаты? — ляпаю я не знаю зачем.
Тут же соображаю, что несу, и сжимаю ладони под столом.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — отвечает Бойцов мрачновато и трет щетину пальцами.
Да блин!
— Я в любом случае состарюсь, — безразлично пожимаю плечами. — Подумаешь! Просто интересно… почему разводятся с такими красивыми… как та девушка на фотографии?
Еще раз ласкаю взглядом крепкие руки и широкие плечи. И почему от таких мужиков уходят? Тоже интересно.
— Ты же будущий оперативник, Валерия. Должна знать, что по статистике с красивыми все в жизни случается чаще. И хорошее, и плохое. Особенно плохое.
— Ну да.
— Так что будь осторожнее, — вкрадчиво предупреждает Бойцов.
Лицо, кажется, вот-вот сгорит, как огарок свечи. Прикладываю к щекам прохладные ладони.
Это что, комплимент был? Тимур меня красивой считает?
— А лучше поскорее найди мужика, — советует он. — И посильнее, со стержнем. Или лучше с двумя. Чтоб и внутри, и снаружи, — хохочет.
— Вот давайте только без пошлостей, — дую губы, кладя дрожащие руки на стол.
— Тихо-тихо. — Тимур протягивает ладонь и сжимает мое запястье. — Неужели нравится ведра самой таскать? По ночам подушку мять от неприкаянности? Быть одинокой?
— Одинокой? — округляю глаза. Просто ушам своим не верю. — Это меня вообще возмущает. Вот вы… — Тянусь и импульсивно тычу в твердую грудь пальцем. — Вы одинокий, товарищ майор?
Он опускает голову и смотрит на мою руку. Снова обхватив запястье, убирает ее обратно на стол.
— Я — свободный. Это… совсем другое.
— Вот как?
Я сейчас на воздух взлечу от злости. Приглаживаю кудряшки у висков, чтобы успокоиться.
— То есть женщина без отношений одинока, а мужчина — свободен? — уточняю эту сексистскую чушь.
— Че ты завелась, как пила? — спрашивает Бойцов, откидываясь на спинку стула. Еще раз заинтересованно зыркает в сторону блондинки за соседним столиком и поигрывает челюстью. — Может, и мужики есть одинокие. Чудаков на свете нелеченных тыщи.
Эгоист проклятый!
— То есть женщине одиночество — грусть, тоска, серые тучи и розовый вибратор, а мужчине свобода — шум моря, встречный ветер и солнце над головой?
— Не я это сказал, — самодовольно улыбается Тимур.
Склоняюсь над столом и заглядываю ему в лицо:
— А может, я тоже свободная? Никогда не чувствовала себя одинокой.
— Хорошо, раз так. — Бойцов тоже придвигается.
Вздрагиваю от его близости и запаха туалетной воды, раздражающей рецепторы.
— Кхе-кхе… извините, пожалуйста.
Я резко поднимаю голову. Блондинка с обвисшей грудью (стараюсь быть объективной) возвышается над нашим столиком.
Бойцов лениво усмехается.
— Вы мне не поможете?
Как же тебе помочь? Тут и лифчик-то не справляется.
Хихикаю в бокал с пивом. Пора, наверное, завязывать с алкоголем. Еще ведь с места вставать.
Я молча наблюдаю за тем, как майор одним ловким движением открывает бутылку пива, с которой отлично справился бы получающий за это жалование бармен.
— Спасибо, — расцветает грудастая и прячет в накладном кармане джинсовой рубашки Бойцова смятую салфетку.
Подозреваю: с накарябанными цифрами мобильного телефона.
