– Особенно тебе, – ответил Илья Муромец, не оборачиваясь. – Работали, в основном, мы с Добрыней, пока ты с этими гансами – Зигфридом, Гунтером и Хагеном – шнапс хлестал.
– Вот мы с тобой и нарисовали на щитах по дракону, а Алёше – хрен собачий, – прервал его Добрыня. – Хватит время терять! Пошли к купцу, выяснять, что ему надо и сколько он заплатить готов.
– Но сначала – девок новых попользовать! – возразил Алёша Попович и двинулся к выходу. За ним последовал Илья Муромец. Вскоре из соседнего помещения послышались тяжёлые ритмичные вздохи и женское повизгивание. Добрыня Никитич презрительно поморщился – он никогда не одобрял увлечения друзей девками, и предпочитал время от времени захаживать к знакомой знахарке, жившей неподалёку от городских ворот.
Доведя девок до изнеможения, богатыри вскочили на коней и отправились разыскивать дом давшего объявление купца.
Через полчаса они уже колотили кулаками в латных перчатках в мощные ворота, крича: «Хозяин, открывай! По объявлению пришли!» Двери открыл поддатый мужик в косоворотке:
– Кто такие? Зачем пожаловали?
– По объявлению мы! – солидно заявил Илья Муромец.
– По какому такому объявлению?
Илья Муромец терпением не отличался:
– Ты долго ещё, холоп, вопросы мне задавать будешь? Хозяина зови! – гаркнул он и для пущей убедительности взялся за палицу. Холоп прекрасно понял намёк и бросился за хозяином.
Через некоторое время, сидя с богатырями в светлице, Филипп Иваныч сбивчиво излагал им свою печальную историю. Богатыри понимающе кивали. Дослушав, Илья Муромец сказал:
– Порол ты её мало в детстве. Розгами надо было сечь, розгами.
– Да подожди ты, – прервал его Добрыня Никитич и обратился к хозяину дома:
– С этим всё ясно. А знаете ли Вы, любезнейший, где нам Чудище искать?
Купец изложил им услышанное от Волхва.
– Это уже что-то, – заметил Добрыня. – Но, как Вы понимаете, столь высокая неопределённость ситуации требует более высокой платы за работу…
Остальные богатыри согласно закивали. Вопрос о повышении оплаты был им близок и понятен, они всегда восхищались умением Добрыни затронуть его в самый правильный момент.
– Сколько потребуете, столько заплачу, благодетели! Только дочь верните!
– Потребуем мы немного, – ответил Добрыня. – Дорожные расходы, командировочные, амортизация оборудования, а кроме того… Мы намедни с работы у князя уволились и подумываем собственным делом заняться. А это весьма накладно – терем отдельный нужен, снаряжение покупать, да и писаря нанять – заказы принимать, с клиентами разговаривать. Ты нам на обзаведение денег и дашь.
– Дам, как пить дать! – закивал купец. – Только вот, знаете ли…
– Что ещё такое? – насторожились богатыри.
– Задолжал я Лешему, который в чаще лесной живёт… Обманом он с меня обещание взял…
– Та-а-ак… – проговорил Добрыня, а Илья Муромец с Алёшей Поповичем напряглись – Лешего они знали, сами несколько раз покупали у него небезызвестное зелье и ничего хорошего от него не ожидали. – Что ты ему обещал?
– Принести ему… шерсть… и дерьмо… Чудища, – проговорил купец.
– Это зачем же?
– Говорит, необходимо, чтобы зелье потайное делать…
– Так, так, так, – проговорил Добрыня. – Зелье, говоришь? Тогда за допуслуги ты нам у Лешего этого самого зелья и купишь! Да побольше! А как торговаться с ним будешь – не наше дело. На то ты и купец.
Обрадованный Филипп Иваныч был согласен на всё. Ударили по рукам, и богатыри поехали на притулившийся у городской стены постоялый двор, где жили – отсыпаться перед долгой дорогой.
