Разговор был не долгим, у «батьки» Лукашенко не забалуешь…
– Осторожно, двери зачиняются! – Сказал голос в минском метро и добавил, – Наступная станция Плашадь Пэремоги!
Свитязь
Виктор лежал на верхней полке купе скорого поезда Минск-Одесса, вспоминая встречи с белорусскими товарищами, поражаясь тому, на сколько же различны ритм жизни и общая атмосфера в России и Белоруссии.
В подмосковной Балашихе они собрались все дружно и зажгли так, что потом целые сутки лечились нарзаном, боржоми и ессентуками… а на белорусской земле потребовалась целая неделя, чтобы повидаться еще с тремя сослуживцами.
Генка Чулков отвез Виктора к себе на Свитязь, где они целую неделю неспешно парились в баньке, дегустируя местный самогон и пересматривая старые видео записи и фотографии времен своей учебы в военном училище. Генкина супруга была хлебосольная хозяйка и ей очень нравилось принимать гостей, особенно сослуживцев и однокашников супруга.
С их приездом дом в Новогрудке и его окрестности наполнялись раскатистым мужским смехом и какой-то лихой беззаботностью, веявшей уверенностью в завтрашнем дне.
Для белорусов такой дружеский туризм был бальзамом на сердце, поскольку сразу после распада СССР Гродненская область стала объектом навязчивого паломничества польских католиков, у которых почему-то внезапно проснулся молитвенный зуд и неудержимое желание посещать те места, откуда несколько сот лет назад их лыцари, получив по заслуженной балобахе, ретировались слагать саги о своем мужестве и доблести.
Первый в гости к Генке на Свитязь заглянул Зелёный (однокашник – выпускник той самой «третьей гвардейской имени Воронина», которая стояла на плацу, прощаясь с боевым знаменем без своих украинских товарищей).
Зелёному по выпуску места в белорусской армии почему-то не нашлось, он устроился в милицию, закончил заочно юридический в Минске и все двадцать лет по окончании КВВУ проработал следователем райотдела МВД.
Благодаря «батьке» Лукашенко такого разгула 90-х, как в России, в Белоруссии не было, в том числе и потому, что была сохранена советская методика профилактики преступлений. Главное ведь в этом деле не запрятать человека в тюрьму, а наставить на путь правильной жизни.
Судя по тому, что Зелёный приехал на встречу не на майбахе, а когда прогуливались по Новогрудку многие почтительно кивали ему и подходили поздороваться, он действительно был хорошим следаком.
После третьей, когда военные поминают тех, кого с нами нет, завязался неспешный разговор.
– Слышал, что Шура Заседатель в ВСУ не плохо по службе продвинулся, – закинул удочку Виктор.
– Да, – отозвался Зелёный, – но на днях слышал, что после майдана он сославшись на здоровье оставил генеральскую должность.
– У меня на Свитязе Шура никогда не бухал, – подтвердил Генка Чулков, – всё, что я за него слышал, только со слов других людей.
– Неожиданный поворот, – продолжил тему Виктор, – Всё-таки начальник Восьмерки – это такая величина, которую так просто на пенсию не сплавишь.
– Вить, – возразил Зелёный, – У них там сейчас такой бардак, что ты себе не представляешь. Нацики и раньше там в кадровых вопросах свою муть мутили, а сейчас им не просто вольную даль, а все грехи наперед отпустили…
– А, из наших кто сапоги нацикам лижет?
– Есть и такие, – вздохнул Чулок, – помнишь Гунского из третьего взвода?
– Помню, – подтвердил Виктор, – они еще с Ольховым дружили.
