Поравнявшись с мертвецом, я едва не заскулила от напряжения. Стараясь игнорировать лужу крови, растекающуюся по полу вокруг его головы, я ускорилась, будто он мог вскочить и схватить меня за ногу.
В какой-то момент нервы сдали, и я понеслась со всех ног, не разбирая дороги. На лестнице я врезалась в кого-то. Завизжала от страха и начала молотить кулаками куда ни попадя.
– Спокойно! Я из полиции! – донёсся до меня мужской голос.
Я перестала колотить его и подняла глаза. Одутловатое, с маленькими узкими глазами и тонкими губами лицо показалось мне неприятным. Одет мужчина был в обычные брюки и рубашку с длинным рукавом. Откуда мне знать, что он не врёт, что он действительно из полиции?
– Вы кого-то видели? – поинтересовался он. – Или что-то?
– Да… Я… – в горле пересохло, мысли смешались, поэтому я говорила с трудом. – Мужчины, вооружённые. Я их видела.
– Опознать сможете?
В этот момент в глазах незнакомца загорелся какой-то странный огонёк, напугавший меня. Так смотрят маньяки на своих жертв в фильмах.
– Думаю, смогу, – уверенно заявила я.
– Прекрасно, – выдохнул мужчина, и его руки начали тянуться к моей шее.
Что происходит, мамочки?
Я застыла под гипнозом его страшных, пробирающих до костей глаз, и мысленно прощалась с мамой и папой.
– Полиция! – заорали снизу. – Не двигаться! Поднять руки!
К нам подбежали люди в масках, и я поняла, что всё кончено, меня спасли.
– Свои! – заорал незнакомец, поднимая руки вверх. – Я провожу девушку куда следует.
Я уже не хотела никуда идти с этим странным человеком. Сотрудникам спецназа я доверяла больше, поэтому сейчас мне казалось, что если этот мужчина заберёт меня с собой, то больше меня не найдут.
– Мы сами, – к счастью, ответил мужчина в балаклаве и увёл меня прочь из клуба.
Меня посадили в чёрный автобус, в котором были другие люди. Увидев коллегу-бармена, я почувствовала некоторое облегчение.
Дальше время тянулось бесконечно долго. Меня привезли в полицейский участок и допросили. Показали несколько фотографий незнакомых мне мужчин, в надежде, что я кого-то из них опознаю, но среди этих людей не было никого, кто имел бы хоть отдалённое сходство с преступниками.
Я привыкла бодрствовать по ночам, но после резкого всплеска адреналина у меня не осталось сил совершенно. Я надеялась, что меня допросят и отпустят домой, но уже было утро, а я всё ещё торчала в участке, как проклятая.
Сейчас меня привели зачем-то к начальнику, судя по табличке на дверях кабинета, и я очень надеялась, что после того, как я отвечу на его вопросы, меня выпустят из этого ада. Мой телефон и сумка остались на работе, так что я смутно представляла, как попаду домой без ключей от квартиры. Про такси я вообще молчу. Чем рассчитываться, если с собой ни копейки, а домой не попасть?
У меня не было сил даже плакать, не то что придумать, как выйти из положения.
В кабинете полковника на меня уставились две пары глаз. Мужчина за столом, одетый по форме, смотрел на меня по-доброму, с ноткой жалости и снисхождения. А вот второй…
Молодой мужчина в гражданском просканировал меня с головы до ног цепким взглядом своих больших, тёмных, как угли, глаз, поджал губы и уставился с такой ненавистью, будто прибить готов.
Я опять не понимала, что происходит. За что меня так все невзлюбили?
– Здравствуйте, Настенька, – произнёс мужчина в форме.
– Здравствуйте, – поздоровалась я в ответ.
