– Может, у хозяина попросить еды? – Слов прислушался к бурчанию в животе. – Или как здесь принято?
Фарри пожал плечами. Он смотрел на девушку в обтягивающем платье с меховой оторочкой по подолу, которая, склонившись к двум солидным господам за соседним столиком, внимательно слушала и часто кивала. Когда же девушка, присев в легком реверансе, понеслась в сторону кухни, Фарри, изловчившись, схватил ее за руку.
– Мы с братом хотим поужинать, – сказал он, едва официантка остановилась.
Девушка ловко, со сноровкой, показывающей, что это не впервой, высвободила руку.
– Подождите, господа. – Стрельнув глазами, она помчалась дальше, говоря на ходу: – Через минутку подойду!
Фарри так и остался сидеть, провожая взглядом официантку. Тонкое платье, надетое на ней, не скрывало движений тела, и зрелище увлекло парня настолько, что он пришел в себя, только когда Слов потряс его за плечо.
– Наверное, все-таки надо подойти к хозяину.
– Она же сказала, что сейчас подойдет. – Фарри с сожалением посмотрел на дверь кухни, за которой скрылась официантка.
Им пришлось подождать еще минут десять, прежде чем запыхавшаяся девушка вновь остановилась перед столом, за которым сидели братья. За это время Фарри пытался поймать еще четырех официанток, но двое из них так же, как и первая, пообещали скоро вернуться и исчезали, а еще две ловко увернулись от его рук.
– У нас сегодня прекрасное жаркое, – прощебетала девушка. – Есть еще горох, печеная картошка и овсяная каша.
– Жаркое, – одновременно сказали Фарри и Слов, отчего официантка хихикнула.
– Какое вино принести? Или, может быть, пива?
– Воды, – сказал Слов.
– Вина, – одновременно с братом произнес Фарри. Не обращая внимания на то, что Слов пнул его под столом, Фарри улыбнулся девушке: – Выбери, какое получше.
Официантка умчалась, а Фарри повернулся к брату:
– Ты чего?
– Зачем ты заказал вино? Разве не помнишь, что Алмостер говорил о вине, пиве и подобных напитках?
– Я помню, как он все время говорил, что ему не хватает хорошего вина. – Фарри помрачнел, вспомнив, при каких обстоятельствах они с братом покинули дом.
Судя по лицу Слова, подобные мысли пришли и ему в голову. Но все печали испарились, едва на столе перед ними оказались объемистые тарелки, доверху наполненные ароматным жарким, толстые ломти хлеба и пузатый кувшин. Рты братьев тут же заполнились слюной, а животы принялись бурчать без умолку, требуя скорейшего начала трапезы.
– Вкусно! – блаженно выдохнул Слов. Ложка в его руке с огромной скоростью отправляла в рот истекающие подливой куски мяса с овощами.
Не отставал от брата и Фарри. Тарелки опустели так быстро, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто в них ничего и не было. Два молодых организма, к тому же изрядно проголодавшихся, в буквальном смысле поглотили все принесенное за считаные минуты. Посмотрев, как Слов пытается куском хлеба достать остатки подливы с блестящих чистотой, будто только вымытых, стенок тарелки, Фарри ухмыльнулся и потянулся за кувшином.
Вино показалось ему какой-то кислятиной. Пахло приятно, но на вкус… Единственное, что Фарри смог придумать, чтобы передать свои ощущения, – словно разжевал горсть незрелых ягод. Фарри оторвался от стакана и скривился.
– Что дядя нашел в этом вине? – спросил он у брата. – Хочешь попробовать?
Слов неодобрительно покачал головой, но принял из рук Фарри глиняный стакан. Юноша осторожно понюхал рубиновую жидкость, плескавшуюся на дне. Пахло… Необычно. Не сказать, что неприятно. Сделав небольшой глоток, юноша скривился, подобно брату. Кислятина!
