— Тихо, — наступает мгновенная тишина.
Парни пригибаются, как и я, к земле и прислушиваются, но без толку. Меня насторожил запах... Пытаюсь определить направление слабого ветерка. Он дует от туда, откуда мы пришли...
— Кто-то идёт по лыжне, — и с сомнением в голосе обращаюсь к Руслану: — Женщины?
Тот улыбается и кивает:
— Даже не надеялся уже, что заметишь.
Ну, судя по тому, что не беспокоится, он знает кто это. А чего гадать то? Сколько тут идиотов способных махануть на такую пробежку? Да ещё женского пола?
— Валькирии?
— Унюхал или догадался?
— Догадался.
— Тоже неплохо... — положив согнутую в локте правую руку на колено, интересуется: — Кого стоим, зачем ждём?
Но посмотрев на наши не понимающие рожи, пояснил:
— Скучно. И за чей счёт я сегодня буду развлекаться...
Договорить он не успел, ибо на вопрос за чей счёт, ответ прост: «Хоть за чей, лишь бы не за наш».
— Молот, Балагур, катапульта!
А что? Они самые здоровые, вот пусть и стараются, а то отъели морды! Первыми в полёт уходят Лаки и Маркони, как самые лёгкие. Смачно приземляются за кустами, будут заходить в тыл. Спросите, зачем такие трудности? Так ведь снег кругом, следы куда денешь? Вот и летаем. Разбег упор в сложенные в замок руки, и двое здоровых лбов подбрасывают меня вверх.
Лечу-у-у-у-у!!! Етио мать! Как хреново то лечу. Мазилы, мля-я-я... Даже если не разобью морду о ствол этой сосны, мало мне не покажется. Замаскировался, называется!
Хех... Талант не пропьёшь! Подлетая к стволу: изогнулся и, выставив вперёд руки, «облизал» дерево, придав себе дополнительное ускорение, оттолкнувшись от него. Эх... Лучше бы тормозил. Открытое место, целый не тронутый снежный покров. И тут я. Пузом. Вновь устраиваю акробатический трюк, стараясь приземлиться ногами. Всё хоть поменьше яма будет.
А из снега торчит коряга, вот я на неё сейчас задом... С перепугу начинаю перебирать ногами, в надежде продвинуться хоть на пару сантиметров. Уж больно мне моё седалище дорого.
Да уж... Страх творит чудеса! Я не просто продвинулся... Добежал до ближайшей ёлки и, скользнув под свешивающиеся до земли лапы, затормозил ногами об ствол. Даже снег не сбил с веток. Ай да я! Ай да молодец! Спас так дорогую мне часть организма, жаль только натоптал. Теперь надо как то переползти, хоть куда-нибудь.
Оглядываюсь. И только сейчас до меня доходит, что я сделал. Передо мной почти девственно чистый слой снега. Лишь едва-едва заметны места, где ступала нога спецназовца. Шутить изволю? А ведь имею право! Заметить следы можно, только если подойти в упор и присмотреться. А кто сюда полезет! Может снять шапку и погладить себя по голове? Ведь теперь я точно знаю, что это возможно. То есть я и раньше знал. Но одно когда это делал Руслан, а совсем другое — знать, что можешь сам. Опять шутю?
В это время вокруг творился форменный аврал. Тихоню эти два дебила всё же приложили об дерево. Нет, летел он хорошо, высоко, но вот направление ему задали... Короче он прям на этой сосне и остался... маскироваться. Сидит на ветке и маскируется. Матом. Рогожин аж от удивления бровь приподнял. Витя за всю службу столько слов не сказал, а тут так душевно излагать начал. Короче, Листик и Хан рисковать не стали. Обложили «катапульту» прям на земле и хорошенько разбежавшись, нырнули в «пахоту». Тоже верно — ямой больше, ямой меньше.
Правда, Марик на лету предупредил:
— Если какая-нибудь сука на меня хряп... — не договорил.
