— Егор? — на Лаки страшно смотреть, лицо бледное, руки трясутся. — Егор, ну как же так? Ведь мне же обещали…
— Не знаю, братишка, — качаю головой и шёпотом, чтоб не услышал Кац, добавляю: — Я звал своих бабуль, каждый день, постоянно. Но они молчат. Не знаю, братка, — а на душе такая тяжесть, будто это я обманул своего друга. Неужели Саня прав и из-за того, что дед ушёл вслед за Хель, он теперь не может помочь? Чуть качнув головой, с трудов выталкиваю слова: — Решать тебе.
— Мне, — кивает. — Скажите, Семён Осипович, — смотрит в глаза обернувшемуся доктору, — без операции, сколько она проживёт?
— Не могу ничего гарантировать, — разводит руками Кац, — возможно ещё месяц. А если в нашей клинике, то вполне возможно, ещё три-четыре месяца. Но это лишь предположения. Может и этого времени нет.
— А в случае операции, есть шансы? — и такая тоска в голосе Сани, что Кац даже голову в плечи втянул.
— Маленькие.
— Но они есть? — с затаённой надеждой переспрашивает мой друг.
— Да.
— Тогда делайте. Разрешите только перед операцией повидаться.
— Да-да, конечно…
14. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Лида, умерла через два часа после завершения операции. Прибежавшие доктора так и не смогли снова запустить сердце.
— Простите, мы ничего не смогли сделать, — выйдя из реанимационной палаты, Кац, сняв очки, устало потёр переносицу.
— Можно попрощаться? — мёртвым голосом поинтересовался Лаки.
— Да, конечно, сейчас распоряжусь, чтоб вас оставили одних, — кивает Семён Осипович.
Зайдя вместе с Лаки в палату и сделав всего пару шагов, замерли, наблюдая странную картину. В ногах у мёртвой Лиды стояли двое мужчин, один брюнет в чёрном костюме, другой блондин в белом.
— Вы кто такие? — удивляюсь. Ведь я сам видел, как все вышли из палаты.
— Они нас видят? — белый удивлённо смотрит на чёрного.
— Не обращай внимания, у людей бывают галлюцинации. Так что мало ли кого он мог увидеть. Давай, забираем душу и пошли, — отвечает тот и тянет руку к Лиде.
— Руки убрал, — рычит Санек.
Мы синхронно делаем несколько шагов вперёд и замираем, как будто наткнувшись на стену. После того, как брюнет вскинул руку в нашу сторону.
— Кажется, коллега, вы правы, — качает он головой, — и смертные нас видят. Вопрос почему?
— Так ли уж это важно? — блондин с интересом рассматривает нас. — Пусть начальство разбирается, а наше дело забрать душу. Кстати, куда? К нам, к вам или на суд?
— Какой нахрен суд! — шипит сквозь зубы Санек, пытаясь сдвинуться хоть на миллиметр.
Чёрный достаёт блокнот и, полистав его, выдаёт:
— Думаю к нам. Тут полный букет, мелкие кражи, пьянство, вождение в нетрезвом виде, драки и так по мелочи.
— Не согласен, — белый листает свой блокнот. — Это было до того, как она замуж вышла. Далее вполне хорошее поведение. Не считая нескольких скандалов, но опять же, мужа дождалась, не блудила.
— Но и ничего такого, чтоб искупить грехи не сделала? — продолжает спорить чёрный.
— А верность? — качает головой блондин. — Устояла от соблазнов. А их было много. Даже очень много! — удивлённо перелистывает странички.
— Да уж, красивая девушка была, — кивает брюнет. — Давай на суд, пусть начальство разбирается.
— Поддерживаю, — кивает блондин, — не в нашей компетенции.
Протягивает к телу Лиды руку, не обращая внимания на бьющегося в ярости Сашку. Я тоже попытался сдвинуться с места. Но меня как будто опутали сотней верёвок. Так что остаётся только смотреть.
