— Денис?
Опускаю взгляд и встречаюсь с серыми глазами Кати. Покрасневшие, всё ещё блестящие от слёз. Какая же она красивая! Будто током электрическим прошибает от ощущения хрупкого тела, прижатого ко мне…
— Ну привет, птичка.
— Не называй меня так! — она вырывается из рук. Я не держу. — Что ты здесь делаешь?!
— Да так, по делам пришёл.
— Каким ещё делам?! — Катя явно нервничает. — Ты же бросил всё. У тебя здесь нет никаких дел!
Чёрт, а я и забыл, какой колючкой она бывает. Снова будто бы чувствую себя мальчишкой, который был готов за неё с крыши прыгнуть. Вот только ей всё это не интересно.
— Ну как же, а тебя спасать? — усмехаюсь я. — Вот, только на улицу вышла, а уже чуть жизни не лишилась. Ты хоть представляешь, сколько аварий происходит каждый год? В них люди так-то гибнут. Или что, ты лежишь на облачках и до проблем внешнего мира дела нет?
На её лице вспыхивает сперва возмущение, а после… боль? Будто я сказал что-то совершенно не то.
— Арский, ты больной?! — она сжимает кулаки. — Как у тебя, сволочи, вообще язык-то повернулся?! Ты адекватный, нет?
Звучит так, будто я чего-то не знаю. Вопрос только — чего именно?
— Ладно, не рычи. — поднимаю ладони. — Любовь всей твоей жизни тут?
Молчит и заливается краской. Что я такого говорю-то, что она готова на меня с кулаками кинуться?
— Нет у меня никакой любви!
— Что, и даже танцевать перестала? — хмыкаю я. — Купальник надеваешь просто вспомнить молодость? Иди внутрь, сама знаешь ,что в джазовках на улицу нельзя. Это даже я помню.
— Надо же, — язвит она, — ты ещё что-то помнишь после того, как бросил меня накануне важного конкурса? Я думала, ты память себе стёр.
— Как в «Людях в чёрном»? — усмехаюсь я.
— Скорее лоботомией, — огрызается Катя и обнимает себя за плечи. Похоже, она начинает понимать, что в таком виде бегать по улице не лучшая идея и входит вместе со мной в здание.
Не упускаю возможности оглядеть её со спины. Где надо — округлилась. Так, что хочется по её округлостям руками пробежаться, проверить, какие они на ощупь.
Идём по знакомым коридорам. Блин, аж ностальгией придавило. Было время, когда мы тут чуть ли не ночевали, а теперь… Хорошо, что она осталась. Мне в этом мире больше нет места, но Катя там, где должна быть. Мне сложно представить её занимающуюся ещё чем-то.
Двери в раздевалку всё те же. Помнится, рядом с ними я впервые её поцеловал. Схватил, вжал в стену, пока птичка не успела улететь. Как она смутилась тогда, как залилась краской! Каким же наивным дураком я тогда был.
Катя тянется к дверной ручке, но та вдруг распахивается ей навстречу. Я резко сокращаю дистанцию и толкаю Катю в сторону, так что она, разворачиваясь ко мне, оказывается прижата к стене. Мной.
Не представляю, кто там настолько сильно опаздывает, что не заботится о безопасности других, но мне наплевать. Сглатываю и невольно опускаю взгляд на немного приоткрытые сочные губы птички.
5. Глава 5. Предложение
Сердце бьётся пойманной в силки птицей. Меня будто вышибло из тела и швырнуло в прошлое. Туда, где всё было хорошо. Папа жив, мама в полном порядке. Когда душа ещё не знала, что такое боль, потеря, предательство и ложь.
Прошло немало времени, а он будто и не уходил из моей жизни. Да, он другой: дерзкая одежда, головокружительный запах, грубоватые манеры, телосложение не мальчика, а уже почти взрослого мужчины. Но при этом он такой же.
