Мажор на перевоспитании - страница 7
Надо научиться быть с таким, и жизнь лучше станет. Успокоиться и завязать уже отношения с каким-нибудь милым, приятным парнем. Мишу, например, ещё и зовут как моего друга времён учебы в меде. У меня было два близких товарища – Боря и Миша, мы не прекратили общение и сейчас, но жизнь развела по разным сторонам. Боря уехал в Москву, чтобы стать ординатором в престижном столичном медицинском вузе, Миша остался в родном городе, а я спряталась от всего мира тут. В маленьком и довольно скучном городке, где две трети жителей работают на градообразующем предприятии, а остальные – учителя, работники сферы услуг или врачи. Вот и мне место нашлось, да ещё и в клубе. Я всегда любила футбол, и даже то, что случилось в моей жизни два года назад, этого не изменило.
У меня почти никогда не было подруг. Может, в школе были, но не такие близкие, чаще всего я дружила с парнями.
Правда, довольно быстро я поняла, что мальчики не дружить хотят, а трахаться, даже те, которые только в порнушке видели, как это бывает. Ещё в одиннадцатом классе мой школьный парень тискал меня по всем углам, с ним же я лишилась девственности, а через неделю после выпускного он кинул меня, заявив, что будет поступать в военку в другом городе. В следующие три года в универе у меня время от времени появлялись появились женишки. Ну как женишки… Просто молодые люди, которые называли меня своей девушкой, мечтая тут же после этого стянуть трусы. Может, у меня на лбу что-то такое написано? Почему каждый из моих парней сразу же тащит меня в кровать?
Исключением был Даня. Мы познакомились вечером после матча, когда меня настиг ливень, а потом и сам Левин. Он привёз меня к себе, я фактически разделась перед ним, а он не завалил меня куда-нибудь на устойчивую поверхность. Впрочем, он сделал это во второй день. Исключительно с моего согласия.
Адекватная девушка с мозгами никогда не упустила бы такого парня, как он. У меня мозгов не было, потому что я промеряла его на разовый секс с Шумским. Отличный секс, конечно, такой, что на всю жизнь запомнился. Но все равно…
Следующие два года я вела образ жизни монашки, если не кощунственно так говорить. Ноль мужиков, никаких кальянок и почти никаких вписок, из запоминающегося – плюс одна маленькая татушка. На ребре тонкая надпись о том, что нельзя врать самой себе. Уже четвёртая по счету. Обычно всех удивляет, что у врача есть татуировки, но я же никогда не отличалась скромностью и простотой.
И когда Шумский имел меня в душевой кабине, я тоже не молчала. Кричала, царапалась, била ладонями по стеклу в экстазе. Боялась потом, что никогда и ни с кем мне не будет так хорошо.
А у меня просто больше никого не было, если не считать последней ночи с Даней, которую он оставил мне на память, или как подарок, или как наказание… Тут уже сложно сказать.
Прекращаю думать об этом. Это прошлое. Впереди у меня свидание с милым парнем, который наверняка поведёт меня в «лучшее кафе города», потом на набережную, проводит до подъезда, поцелует и будет вежливо переступать с ноги на ногу, думая, позову я его к себе или нет.
К себе, кстати, это на квартиру к дяде, отцу брата. Он переехал в областной центр, а квартиру планировал продать. Так она и досталась мне.
Но звать сюда Мишу сегодня я не планирую. В этот раз с первого свидания секса точно не будет.
Застегиваю платье, шнурую кеды, закидываю телефон и кошелёк в сумку. Кажется, готова. Макияж практически не делала – я не очень люблю это, только тушью мазнула по ресницам. Пусть принимает меня такой, какая есть.