— Наверное, — повторяю я за ней, и мы обе затихаем.
Аксинья плетет мне косы, а я лежу и бездумно смотрю на самолет, летящий в голубом небе и выбрасывающий за собой конденсационный след. Вот так всегда – ничто не проходит бесследно.
Даже травля тараканов.
Спустя время включаем телек и залипаем в очередную слезливую корейскую дораму. Бронштейн хлюпает носом и прячет глаза, а я, видя нежности главных героев, зачем-то вспоминаю, как ненавистный сосед целовал в лифте свою очередную блондинку.
По телу тут же пробегает толпа пьяных мурашек. Тело нервно вздрагивает и начинает гудеть привычным раздражением. И сердце за ребрами, подобно стволу дерева под шквальным ветров, резко кидается из стороны в сторону, грозясь и вовсе выскочить наружу.
— Слишком ванильно, — фыркает Акси.
— Ага, — соглашаюсь я с ней.
— Ну ладно, поеду я, пока еще метро не закрыли. Проводишь?
— Ага, — в, казалось бы, тысячный раз за вечер отвечаю я подруге.
— Тогда одевайся.
— Ага..., — можно тупо поставить на репит и так общаться, никто даже не заметит, да и мне все равно.
До подземки иду молча. Аксинья мурлыкает себе под нос какую-то новую песенку, что уже неделю крутят по радио. Вирусная и залипучая, я начинаю подпевать и вот мы уже обе, как две малость контуженные, пищим незамысловатый текст:
Почему меня накрыло
Но не от текилы
Я тебя просила: "Дай силы"
Дай мне силы, отпустила...
Перед входом обнимаемся. Подруга на меня долго смотрит въедливо и выдает на прощание:
— Не кисни, — уходит.
Ну я бы с радостью, но что-то не получается. Авитаминоз весенний перешел в затяжную форму, растягиваясь до июля. И что делать, я не знаю...
Не знаю!
Разворачиваюсь и медленно бреду домой. Тут всего триста метров по прямой и наш дом. Фонари уже зажгли огни, хотя еще не совсем стемнело. Тут и там прогуливаются влюбленные парочки. На лавочках травят байки большие компании. Мимо проносятся байки, на которых с пассажирского от восторга визжат девчонки. Им круто сейчас.
А мне?
Нет.
И плевать, что я молода. На дворе лето. И вообще не на что мне жаловаться по существу.
Но бреду, словно в воду опущенная, гипнотизируя в телефоне ту самую фотографию, под которой небезызвестный @egor_sechin оставил мне язвительный комментарий про мою юбку. Кликаю на его никнейм и замираю, забывая, как дышать, а затем вновь срываюсь с отвесной скалы – все по-прежнему.
Я в бане.
— Лялечка, — вдруг вздрагиваю я перед самой калиткой в свой двор и оборачиваюсь.
На меня, всунув руки в карманы брюк, смотрит мужчина лет сорока пяти, максимум пятидесяти. Невысокий, в очках и улыбается мне криво.
— Простите? — свожу я брови к переносице. — Мы знакомы?
— Знакомы, — неожиданно широко улыбается мужчина.
Но я только недоуменно качаю головой, не понимая откуда он может знать меня. Секунды совершенного непонимания, а уже в следующее мгновение мне на голову выливается ведро ледяной воды.
— Я твой отец.
Приплыли...
Так вот ты какой. Тот, кто бросил меня и маму в самый тяжелый момент нашей жизни. Восемнадцать лет где-то прохлаждался, а теперь явился – радуйтесь.
А я вот не собираюсь.
— Вы ошиблись, мужчина. Мой отец умер, когда я еще даже не родилась. Всего вам доброго и прощайте! — и торопливо разворачиваюсь, пытаясь побыстрее отгородиться от этого персонажа за высоким забором.
— Лялечка, — успевает мужчина схватить меня за запястье.
Рвусь, но он сильнее.
— Что вам нужно? — почти рычу.
