Хотела спросить его, где он сейчас, но потом решила, что ни к чему мне эта информация…
Вадиму я сказала, что это мои дальние родственники, подробности спрашивать он не стал. А мне так спокойно на душе, что сидеть с Настей будут именно они… (вместе с няней).
Может, это и неправильно сваливать на чужих людей такую ответственность, но я все ещё боюсь, что Марк заявится в нашу квартиру и попытается украсть Настю (глупо, конечно).
Артур — его брат, муж Лизы, пожалуй, единственный человек, который может привести его в чувство. Я замечала раньше, что он к нему прислушивается и может вразумить… Хоть Артур и считает, что его слово ничего для Марка не стоит, знаю, что это не так.
Лиза целует меня на прощание и желает мне хорошей свадьбы.
— Вам точно удобно? — спрашиваю.
— Да, не переживай.
— А где ваш сын сейчас?
— У моего дедушки.
Вадим ведёт меня под руку. Пока мы спускаемся в лифте, все-таки спрашивает:
— А зачем тебе нужно, чтобы они сидели с Настей, а не присутствовали на нашей свадьбе, разве няни недостаточно?
— Мне так спокойнее.
Вадим усмехается.
— Ты слишком ее опекаешь. Ничего, вот родишь второго и будешь проще ко всему относиться.
С удивлением кошусь в его сторону. Какого второго? Мы обсуждали то, что у нас и брак пока почти «дружеский», а он тут про второго какого-то…
— Хотя если считать Рому, то считается, третий, — продолжает улыбаться Вадим, а вот мне невесело.
***
В ЗАГСЕ я на минуту замираю, когда спрашивают, согласна ли я стать Дубровской… Я была Дмитриевой. Я была Тархановой.
Теперь буду Дубровской. Принесёт ли мне это счастье?
Я говорю «да», Вадим разворачивает меня к себе и целует так, как ещё никогда и не целовал. Я шевелю губами механически, но внутри ничего не ёкает.
Успокаиваю себя. Многие люди так живут, страсть может прийти потом. Зато у нас с Вадимом есть уважение друг к другу, налаженный быт…
И потом. Вот к Марку у меня была безумная любовь. И к чему меня это привело? Прятала от него дочь. А теперь до одури боюсь его следующего шага.
Когда мы выходим из ЗАГСА, сначала все кричат нам «ура», кидают лепестки роз. А потом все внезапно замолкают, и я замираю на месте. Вижу Марка. Лицо у него все в крови и ссадинах. Одежда порвана, как будто… я даже не знаю, как будто только что подрался с десятью людьми.
Меня пугает его вид, я хочу даже подойди к нему и спросить, не нужна ли ему медицинская помощь, но Вадим как будто инстинктивно чувствует мою реакцию и крепко держит мою руку.
— Уберите этого ненормального, — говорит Вадим кому-то.
Марк отпихивает мужчин, которые к нему подходят, сплёвывает кровь на белый снег.
Показывает пальцем на Вадима:
— Полюбуйся, Элина, что сделали его люди, — говорит.
Вадим начинает нервно смеяться. Берет меня за руку и ведёт к машине. Я сажусь и смотрю на Марка. Он остаётся стоять на месте один, ко мне спиной.
Поворачиваюсь к Вадиму и спрашиваю:
— Это правда?
— Конечно, нет. Подрался где-то и пришёл испортить нам праздник. Твой бывший муж невменяемый.
— Откуда ты знаешь, что это мой бывший муж?
— А ты, правда, думала, это останется для меня тайной? Он преследует тебя, вот мои люди и доложили.
— Твои люди? Какие твои люди? Ты что следил за мной?
Лицо Вадима становится серьёзным, он кладёт свою ладонь мне на колени, сжимает:
— Давай не будем ругаться в такой день? Особенно из-за твоего бывшего недоумка, — говорит металлическим голосом.
Я сижу просто в шоке, открыв рот. Кому верить? Может быть, Вадим говорит правду? Марк пришёл весь разукрашенный и обвинил Вадима, только чтоб расстроить мою свадьбу?
