А теперь им предстояло лететь куда-то в Манчжурию вместе с десантниками, формально – в составе группы парламентеров. Правда, на этот раз у каждого было свое задание, к тому же Рыбчонок обмолвился, что в Чите он не задержится и сразу отправится дальше. Вот только китайского языка он не знал, но свободно говорил на немецком и французском. А вот, куда дальше направится, не сказал. Рудольф и не спрашивал – не принято. Сам Соболевский при случае должен был собрать сведения о деятельности «американо-китайской ассоциации» – в том, что это разведка, сомнений не было. Вот только насколько она серьезная и сколько людей в ее сети? Это представляло интерес.
* * *
Десантники прилетали отдельными группами. К самолету обычно подгоняли крытый грузовик. Короткий перекур, и по машинам. Куда прибыли, куда везут – никто не знал. Да и что спрашивать? Взгляд на солнце, на наручные часы с московским временем, и все понятно – они на востоке, очень дальнем. Под Читой десантники жили отдельно, и каждый день занимались на специальных площадках. У них были инструкторы, которые владели обширными знаниями, прежде всего, по рукопашному бою. На стрельбище «работали» из автоматов или из пистолетов. При этом иногда имитировали условия боя, постоянно двигались, стреляя по мишеням. Ножи – точнее сказать, увесистые штурмовые кинжалы – они метали без промаха на пятнадцать метров. Десантников в различных званиях насчитывалось 225 человек, приписаны они были к 6-й гвардейской танковой армии, и командовал ими майор. В общем, дело было поручено опытным, «матерым» бойцам, абсолютно точно знавшим свои действия, что помогало избегать излишней суеты или неразберихи, даже, когда требовалось по пятиминутной тревоге срочно выезжать на аэродром. Это «отрепетировали» дважды и больше людей «тревогами» не раздражали – и без того было ясно: все в форме, все готовы к любому заданию.
* * *
В особом отделе Рудольфу передали два полученных для него сообщения. Первое – приятное – о вступлении в силу приказа о присвоении ему звания полковника. Хотя после варшавской операции прошло немало времени, но бумаги, наконец, прошли все инстанции и теперь легли в «личное дело». Орден за операцию ему вручили еще в ноябре, а Иван получил свой в январе. А второе сообщение оказалось конкретным поручением.
Для начала Соболевский отправился представиться генерал-майору Замуле, который также получил шифровку из Москвы. Александр Дорофеевич – обычно мало улыбчивый, державшийся ровно, мужчина, как говорят, в теле, бритоголовый, из-за чего казалось, что на крепкой шее сидит почти идеальный шар, на этот раз не скрывал своего удовлетворения, что вместе с ним будет действовать такой опытный – полковников за просто так не присваивали – человек.
Приказ был лаконичен – ранним утром 19 августа команда десантников должна высадиться на аэродроме Мукдена в тылу японской армии. Оттуда боевым порядком или скрытно, смотря по обстоятельствам, выдвинуться в город и овладеть ключевыми опорными пунктами. Приказ, переданный Соболевскому, был «вторым этапом» операции – в составе тридцати военных контрразведчиков участвовать в пленении в аэропорту Мукдена императора Пу И и сразу же его допросить. Главный вопрос – знает ли он что-то о бактериологическом оружии? Потом все остальное.
* * *
Правда, командование решило провести уникальную по своей необычности операцию. С нескольких аэродромов поднялись несколько десантных групп, которые имели задачи высадиться сразу в нескольких городах далеко в тылу Квантунской армии. Так, в Дальний полетел десант под командованием начальника разведки 9-го корпуса, полковника Бориса Лихачева, давний друг – полковник Иван Рыбчонок оказался в Харбине… И в каждой группе был свой полковник со «вторым» приказом, кому выпадет взять императора, тому и действовать по утвержденному плану.
