Заглянув под обрыв, где обнажились корни дуба, она неожиданно увидела что-то коричневато-чёрное, перевивавшееся с корнями, к которым шли следы… Протянув руку к этому неизвестному предмету, Светлана тут же ощутила внутренний трепет и лёгкое жжение на плече.
– Тебе не кажется, что здесь находится что-то очень важное? – насторожился внутренний голос. – И вообще… Ведь когда-то это место было далеко от берега… Здесь берег Хопра изгибается, и вода постепенно вымывает берег. Интересно, за какой срок обрыв мог переместиться к этому месту?
– А, может, это оставшиеся корни дуба… – возразила ему Светлана и невольно начала чесать своё плечо, как раз там, где обнаружила жжение. Потом подумав, добавила. – Если останется время, и здесь посмотрим!
Она поднялась наверх и с некоторой грустью посмотрела на наклонившийся дуб…
Из морга Светлане сообщили, что машина к ним уже выехала…
Оформив необходимые документы для производства судебно-медицинской экспертизы, и отдав их криминалисту, следователь Белавина решила проследовать за трупом к месту, откуда шёл неглубокий след волочения.
Как это ни странно, но следы вели не к той самой резной веранде, мимо которой они проходили, а к входу в это полуразрушенное здание.
Из трёх возможных мест проникновения в башню были: во-первых, отверстия, забитые досками крест – накрест, когда-то бывшие арочными окнами, а теперь имевшие дыры между полусгнившими досками; во-вторых, дыра в окне, находящаяся по центру здания, была расколочена и доски тут же лежали на земле. Но следы, как это ни странно, вели не к ней, а к третьему месту, что располагалось в противоположной части полуразрушенного здания, дверь которого была открыта.
Протиснувшись в проём, Светлана и криминалист вошли в зал (точнее, в то, что было когда-то залом), пройдя короткий промежуток дверного проёма.
Всюду на полу находились разбросанные хаотически доски, которые когда-то были половыми, стены оказались ободранными от бывших когда-то обоев. Даже кафель на одной стене был подвергнут обдиранию вместе с кирпичом.
Между тем в двух углах у окон были видны следы копания ям, глина которых выбрасывалась прямо на разбросанные половые доски.
– Интересно, почему ям всего две, а не четыре? – невольно включился в разговор внутренний голос. – Ведь угла-то четыре… Выходит, копатель знал, в каком углу лежат сокровища…
– Но не точно, ведь копал-то он в двух углах, а не в одном… – возразила ему Светлана. – А это значит, что копателем может быть кто угодно, услышавший какой-то разговор…
– А вот и лопата! – Светлана, услышав голос криминалиста, повернулась к нему. В руках он держал лопату с оставшейся глиной. – Возьму-ка я её с собой: а вдруг там пальчики чьи-то окажутся!
И начал аккуратно упаковывать её в свой мешок. Кивнув головой, Светлана вновь вернулась к теперь уже яме, около которой была обнаружена лопата.
– А это что? – неожиданно напомнил о себе внутренний голос. – Вон там, где под доской торчит какая-то одёжка? А вдруг она нужна?
Криминалист, поймав взгляд Светланы, ринулся к этой одежде и, рванув её с силой на себя, выдернул из завала.
– Ба, да это же как раз то, что мне и надо! Нож! – довольно складывая нож, ранее завёрнутый в одежду, в свой пластмассовый мешочек, произнёс он. – Ну и глаз у вас, мадам!
Светлана улыбнулась, видя, каким довольным остался криминалист.
– А тебе не кажется, что мы что-то здесь упустили? – как всегда ложку дёгтя в ведро удовлетворения от её работы внёс внутренний голос.
