– Следующее открытие завтра на закате, – заговорчески шепнул он Пронту. – Есть у меня одна идея, как усилить мощь червоточины и отправить ее дальше.
– Поделитесь? – поинтересовался Пронт, чуя неладное?
– Все завтра, – таинственно улыбнулся старейшина. Интриган проклятый, не перестарался бы.
Но, и на завтра не случилось чуда. Стеорд решил насыпать больше листьев с проросшего посоха Очищения, чем это было установлено правилами. Но, уйти удалось едва ли дальше, чем в прошлые разы. Да и управлять стало сложнее из-за неправильной пропорции. Пронт начал побаиваться, что старейшина, как и верховный маг, что рвал на себе волосы, окончательно впадут в депрессию.
И он ничем не мог им помочь. Он знал, что его силы, в сравнении с силой листьев Перводрева, это ничто. Он даже на полет стрелы не расширит радиус охвата червоточин. Но, вряд ли есть еще что-то более сильное, чем листья дерева, что когда-то делилось своей жизненной и магической силой со всем Альконаром. А сегодня его едва хватает на поддержание жизни в том виде, в каком она всегда существовала.
Они летели уже четыре дня. Запасы еды были на исходе, а в такую погоду пайка, которого обычно хватало, становилось мало. Энергии, чтобы согреваться, не хватало катастрофически. Есть приходилось гораздо больше, а еды почти не оставалось. Мешок с фруктами для пегаса давно опустел. Животное еле находило силы, чтобы продолжать махать крыльями.
По вечерам и на отдыхах, которые стали все чаще, пегас обгрызал заледеневшие ветки с деревьев и кустарника. Конрад прекрасно понимал, что толку с сухих деревьев почти никакого. Крылатый конь просто пытался набить живот хоть чем-нибудь. Он пытался дать пегасу кусок вяленого мяса. Последний, но что поделать? Не Конрад, а пегас тащит на себе двоих. Уж сутки проживет без еды, главное, не замерзнуть. Вот только пегас близко не позволил поднести к себе мясо.
А наутро разыгралась буря. Пурга заметала все вокруг, а видимость сократилась настолько, что не видно было даже соседних деревьев, что были на расстоянии броска камня под копытами пегаса.
Полет превратился в сплошное выживание. Бедный крылатый конь мало того, что был слаб, так еще и ветер теперь бросал его из стороны в сторону. А Конрад, что едва держался одной рукой за узду, потому что второй придерживал спрятанную за пазухой грамоту, был готов вцепиться в гриву пегаса зубами, чтобы его не сбросило с седла порывами ветра.
От снега и ветра кольчуга смерзлась почти что в латы, а одежда внутри даже не пыталась согреть его. Он понял, что еще немного, и он свалится вниз, а ослабший с голоду и холоду пегас не сумеет его поймать. Вот уж не хотелось бы помереть посреди леса, с грамотой за шкиркой. А найдут его только весной, когда сойдет снег. И хвала Кедопегу, если это будут эльфы, а не волки.
Они сели под большим деревом. Разводить костер было бессмысленно, а слабый организм требовал отдыха, и ему было плевать, что он проспал четырнадцать часов прошлой ночью. Конрад и пегас уснули прямо под деревом, вырыв в снегу небольшое углубление, чтобы спастись от ветра. Пегас лег рядом, накрыв своего хозяина крылом. Стало теплее, но вот от голода это совсем не спасало.
А до Семгира осталось буквально пару часов полета. Но придется дождаться, пока не стихнет пурга. Иначе они либо рухнут от бессилия, либо потеряются в полном отсутствии видимости. Ждать, конечно, тоже рискованно, силы могут иссякнуть до того, как они дотянут до Семгира. Но выбор был небольшим, и, выспавшись, они получали хоть какой-то шанс добраться до города живыми.
