И ведь действительно не случилось, правду говорил – только должно было случиться. Но разве об этом говорят?
И Тристан поспешил уйти. Он боялся расплакаться, а это уж никак не подобало благородному рыцарю.
Светловолосый норвежский капитан назвался Олафом Белым и пригласил молодого шотландца на свое торговое судно – посидеть в каюте, в шахматишки перекинуться. Олафу сразу понравилось, как хорошо Тристан говорит по-норвежски, и, узнав, что юноша не умеет играть в шахматы, капитан поклялся за несколько часов обучить его основным премудростям древней индийской игры. Каково же было удивление Олафа, когда уже через два часа Тристан не только запомнил все правила и простейшие показанные ему комбинации, но и сам напридумывал хитрейших приемов защиты и нападения. Лотианский искусник выигрывал теперь у опытного норвежского игрока партию за партией. Многие купцы сбежались посмотреть на их поединок и принесли им вина и мяса, и шахматным баталиям не виделось конца.
Были это те еще купцы, но Тристан как-то не обратил внимания на их одежду, оружие и привычки. Все так увлеклись игрою, что и не заметили, как стемнело, вернее опять же – Тристан не заметил. А когда сделалась ночь, корабль норвежский тихо отчалил и стал удаляться от берега.
– Куда мы плывем? – встрепенулся Тристан, а тем временем над морем уже забрезжил рассвет.
– В соседний порт, неподалеку, – успокоил его Олаф. – Мы еще проплывем на обратном пути мимо твоего родного Лотиана и обязательно зайдем в Альбину. А сейчас ложись спать. Тебе надо отдохнуть. Завтра снова поиграем.
Сознание Тристана было затуманено вином и усталостью, и он поверил Олафу, тем более что давно мечтал о путешествиях и втайне надеялся встретить в чужом порту свою настоящую Любовь. Да, именно Любовь с большой буквы.
«Может, это и есть судьба?» – думал Тристан засыпая.
Это и была судьба.
Норвежские «купцы» оказались ребятами неплохими, только очень уж много пили вина. Тристан так и не понял, с каким грузом шли они на север. Если с грузом вина – так все и выпьют по дороге, если солонины – съедят. А коли дорогих тканей, украшений, золота – разве такие люди способны сохранить ценный груз? И все же: куда они плывут? Олаф выражался невнятно. Остальные кивали на капитана. Тристан кое-что смыслил в географии и в морской навигации, потому на четвертый день понял: не в соседний шотландский порт держат путь скандинавские «купцы», то есть морские разбойники. Плывут они, похоже, в Испанию, по далекому обводному маршруту. И не то чтобы не хотел Тристан побывать в прекрасной южной стране, где когда-то отец его отличился доблестью небывалой, не то чтобы сильно затосковал по родной земле и близким людям, а просто не понравилось ему, что Олаф лжет. От такого человека и его команды можно было ожидать любых неприятностей.
Грандиозный план зародился в голове Тристана. Был ведь он силен и умен необычайно, а потому решил всех пьяных норвежцев повязать по одному, особо строптивых передушить и за борт выбросить на съедение рыбам, а управление кораблем принять на себя. Он верил, всерьез верил, что в одиночку победит всех пиратов и приведет корабль в Лотиан. Это оказалось невозможно. Он одолел лишь троих, когда его ударили сзади по темени и примотали к мачте толстым булинем.
– Отпустите меня! – взмолился Тристан, поняв, что проиграл. – Дайте мне лодку, и я поплыву своей дорогой, я не хочу дольше оставаться с вами.
