Отряд спешно переступил границу ворот и оказался за могучими стенами. Рубин и Хуммор были замыкающими в отряде, и будто бы подумав об одном и том же, обернулись посмотреть на стражников и лес, что величественно стоял как вторая живая стена их города. В такую ночь, когда лунный свет не падал на землю из-за туч, лес казался поистине жутким и пугающим. Среди толстых стволов деревьев, в глубине тьмы вырисовывались разные образы, то и дело казалось, что прямо на тебя смотрят пару десятков хищных глаз. Жути нагоняли редкие стоны зверей или пение ночных птиц. Особенно до мурашек пробирал вой ветра, колыхавшего кроны деревьев и, заставляя их от старости и размеров издавать протяжные и глухие скрипы. Будто бы издеваясь над теми, кто решил послушать его пение. Некоторым стражам под конец смены видится, будто эти деревья шевелятся, оплетая друг друга своими сухими, будто костьми ветвями.
«Может от всех этих явлений и сходят с ума одинокие путники, а не от хвори, что сейчас бушует на нашей земле?» – подумал про себя Сервей, поборов в себе страх и любопытно продолжил наблюдать за тьмой в глубинах леса, откуда они только что с остальными вышли к граду. – «Будто бы жду, что весь тот ужас, скрывающийся во тьме, вот-вот, и набросится на солдат у ворот, растерзывая их плоть сквозь доспехи, пожирая саму душу» – Из размышлений его вновь вырывает верный товарищ Микоил.
– И как же этим бедолагам у ворот не страшно? – наверное, он хотел скрыть дрожь в своем голосе, но получилось это явно плохо. – Я в такую мрачную ночь от крика прутка трусливого зверька, согрел бы портки свои слегка! – уже со смехом сказал Микоил, будто бы командир и не срывался на нём никогда. – Хорошо, что нам по дороге домой такой не попался!
Пруток хоть и был по размеру не более дворняги и по-настоящему трусливым созданием, всё же имел свою уникальную защитную причуду. Он умел издавать громкий и душераздирающий крик, больше похожий на крик молодой девушки, которая испугалась до смерти невесть чего. Не каждый смельчак выдержит такой посреди леса. Волей-неволей, а спина со лбом намокнут от напряжения.
Ворота закрылись, и они повернули свои головы обратно к отряду. Их взору открылся внутренний мир города, сейчас он спал и лишь редкие факелы на стенах домов могли придать общую картину. Они продолжили свой путь дальше вглубь города, в расположение войск.
Там они смогут, наконец, снять свою сбрую – походные латы ловцев. Состояли они из плотного акетона9 – кожаной куртки, с металлической вставной грудиной, легкими и перевязанными между собой пластинами на спине, чтобы не сковывать движения в активном бою. Легкие наплечники с выступающими на верхней части деталями для защиты шеи от рубящих ударов, покрывали их плечи. Избавятся хоть на время от душных шлемов – барбют10, и может они сами по себе неплохие в использовании, но бармицы11, которые обязали крепить к шлему во время похода – портили всё. За это ловцы так не любили этот шлем. Штаны и сапоги были стандартные – кожаные, лишь только наколенники выполнены из составной стали.
Отряд проходил мимо домов, некоторые из них имели свои мастерские. В одном из таких еще горел свет, наверное, художник Ольмег пишет очередной шедевр или же пытается удержать свою музу.
– Когда он уже займётся живописью, непонятно… – буркнул Микоил Хуммор и продолжил. – Спал бы больше, а не страдал ночами.
