– Где язык наш выучил?
– Нье вьаш-ш. Эт’а ельфьийский, – неожиданно пояснил он.
– Допустим. А его где?
Удивительный гоблин начал ломаный рассказ о том, как попал в эльфийский лагерь, находящийся далеко, там где восходит солнце. Опять же, попался на воровстве. Эльфы некоторое время держали его при стоянке, поручая мелкие дела. Потом Атакаун сбежал и долго скитался, прибиваясь то к одному племени своих, то к другому.
Нашедшим дорогу к обозу тоже был он – учуял знакомый запах. Из съестного пришёлся по вкусу лишь один вид масла, сладкое и сухофрукты. Как я понял, гоблины пакостливые и разграбили даже не из-за наживы, а тащили вещи в лагерь, движимые чувством обладания.
Вскоре забрезжил рассвет, путь стал более различимым, главное – не упасть куда-нибудь. Изрядно продрогшие, по мокрой от росы траве, двинулись дальше, растянувшись в ленту. Поляна Северных Врат является спасением не только для зеленокожих коротышек, но и для нас. Вновь настала череда падать, только я уже чуть было вместе с гоблинами не завалился. Каждый выпил изрядно воды на источнике, включая пленников, но ни хрустальный плеск, ни щебечущие птицы, не впечатляли. Очень хочется уже бросить это гоблинское бремя в надёжные руки нашего войска и отправиться в жилище, к родной кроватке с набитой душистой травой подушкой.
Тем не менее, товары перекинули в телеги, а те, в свою очередь потащили пленники. Дело пошло быстрей, по укатанной-то дороге, да и солнце показало первые отсветы на холмах. Если бы не высасывающий тепло из самых костей холод, было бы вообще хорошо. Верста за верстой, обоз приближался к полям и, когда наконец мы увидели вышку форта и знакомый пейзаж, душа возликовала.
Встреча, вначале с отрядом, была наполнена радостью и дружескими объятиями. Выбежали лунарки, видимо заночевавшие в форте. Нас чествовали, как героев, я еле выстоял от бросившейся на шею Анны, тут же получившей подзатыльник от тети Тамы. Освободившись от всего, что можно было снять и отдать, дошли до крепости, отчитались перед Груггевором и, наконец, отправились на отдых. Я умудрился снести пару полок у себя в комнате, прежде чем впал в объятия сна.
Вывалился из сна под громкий стук в дверь. Тело болит и не желает двигаться, голова, словно полна железа и каждый новый удар по дверному полотну отзывается звонкой болью. Басовитый голос командующего заставил сползти с кровати. Прополоскал рот, прежде чем открыть дверь.
– Ворк, Совет уже собрался. Пора идти, – отчеканил Груггевор, а потом дернул носом. – Вентиляцию открой!
– А-э…– растерялся я. – Ага, сейчас, переоденусь и приду.
Командующий оглядел мои доспехи, носящие следы самого разного характера, в том числе и экскрементов гоблинов.
– Приходи в обычном одеянии. Всё, ждём.
Груггевор развернулся и пошел в сумраке тоннеля прочь, полыхнув кроваво-рыжей шевелюрой в луче света из окна зеркальной шахты. За такой цвет волос и бороды, Груггевор носит прозвище Кровавобородый.
Почти закрыл дверь, как раздался мелодичный крик Анны. Мысли забегали быстрее, поэтому успел выскочить из комнаты и встретить лунарку там. Легкое недоумение мелькнуло на лице, и она бросилась обниматься. Такая пылкость весьма впечатляет, я робко приобнял девушку.
– Ах, Ворк, я так рада, ты не представляешь! Вернулся, вернулся! – Куница потёрлась лбом о подбородок с длинной щетиной. – Ты молодец!
Она привстала на цыпочки, вдруг прижавшись губами к моим. Я окаменел, но Анне словно не нужна реакция, отстранившись, она опять прижалась к стальной груди.
