Девчонка – красуля такая, по всему видать, синеглазая златовласка, не стояла спокойно – вырывалась… вот пнула ногой одного из гопников. Тот завыл:
– Леха, она дерется!
– Вот сучка недоумная! Счас я ей! – бритоголовый качок размахнулся…
Не раздумывая, Михаил рванулся вперед прыжком, перехватил гопнику руку, и с размаху заехал кулаком в челюсть!
Веселый Ганс тоже вступил в дело, схватившись сразу с двумя… Правда, эти двое выглядели весьма худосочно, а вот что же касается Мишиного соперника… Быстро оправившись от удара, он, в свою очередь, нанес свой, да так, что у Михаила перед глазами запрыгали зеленые звездочки… что его еще более раззадорило.
Ах ты ж, хмырь!
– Я тебе покажу, как к девушкам приставать!
Миша набросился на качка, словно разъяренный бык – схватил за грудки, ударил головой в лицо… Гопник закричал, двинул руками по почкам, заорал своим:
– Бей их, парни!
Ах, бей?!
На, вот тебе! Еще, еще, еще!!!
Михаил не чувствовал боли – только смачно наносил удары, казалось, что много и часто… Часто и пропускал… Согнулся, получив пинок в живот… Тут на подмогу рванул Веселый Ганс, видать, успел уже расправиться с подростками…
Где-то неподалеку послышался вой милицейской сирены.
– Атас! – глухо закричал кто-то из подростков. – Менты, Леха!
– Сам слышу, – с силой оттолкнув Ганса, качок бросился в кусты. Оглянулся, погрозив разбитым в кровь кулаком. – Еще посчитаемся!
– Давай, давай, попробуй…
Миша устало опустился в траву. Гоняться за гопниками не хотелось, да и разбитая физиономия вдруг вспыхнула болью, эх…
– Слушай, а где девчонка-то? – выскочив из кустов (и что там выискивал? похоже, даже болтал о чем-то с ментами из подъехавшего «уазика», наверное, рассказывал про гопников), сварщик присел рядом. – Ушла куда, что ли?
Михаил пожал плечами:
– Да убежала, наверное, чего ей тут дожидаться-то?
– Так, с нами хоть бы это… познакомилась бы.
– Ага, приятный момент для знакомства и светской беседы! Ну, ушла – и ушла… как бы только эти ее не догнали.
– Да не до этого им – сирену, небось, слышал?
– Слышал… – Миша потянулся. – Ох, и здорово же мы им наваляли!
– Да уж, – расхохотался Веселый Ганс. – Тебе, я смотрю, тоже досталось нехило!
Михаил ничего не ответил, лишь только поморщился.
– А она ничего, красивая, – прищурясь, Василий посмотрел в небо. – Девчонка-то эта. Блондинистая, с косою… Одета чудно, видал? Наверное, тоже из ваших…
– А очень может быть! – встрепенулся Миша. – Наверное, тоже на реконструкцию приехала, да чуть припозднилась. Ну да – так и есть! А тогда мы ее сегодня увидим, и, может быть, даже очень скоро!
– Вот и познакомимся, – Веселый Ганс потер руки. – Ну, чего, пойдем, что ли? Эх, ну и рожа у тебя, Шарапов! Красавец!
– На себя посмотри!
– Да я-то еще ничего… Во-он, за тем овражком, наши. Пойдем?
– Не, – Михаил отмахнулся. – Схожу лучше к реке, умоюсь.
– Эт правильно. Тебя подождать?
– Сам приду…
Спустившись к реке, Миша сбросил в траву джинсовку, стащил разорванную футболку, умылся – эх, хорошо! Только вот все тело болит… и рожа. Губу ведь расквасил, гад лысый! И под левым глазом точно синяк намечается. Правильно Вася сказал – «красавец»! Ну, да и черт-то с ней, с рожей! На работе о Мишином увлечении знали, а в битве мало ли что приключится? Всяко бывает. Рубка – дело такое, случаются и синяки, случается – и ребра ломают.
– Ну что, умылся?
Вытерев футболкой лицо, Михаил оглянулся – позади стоял Веселый Ганс и улыбался. В вермахтовской серо-стальной форме, с МП-40 на груди.
