Крайний наружный палец скопы может вращаться вперед и назад, это позволяет птице очень цепко держать добычу. Когти птицы жестоко загнуты, как рыболовные крючки, засядут так, что не отцепишь сразу. Вес сильной добычи, ее неожиданный рывок погрузили скопу в воду с головой. Она хлебнула воды. Вода попала в легкие. Крылья, сложенные в момент атаки, вдруг распластались по поверхности воды. Она не смогла поднять добычу и ушла под воду вместе с рыбой.
Щука билась за свою жизнь отчаянно, она пошла на дно в обнимку с птицей. Птица утонула, захлебнулась. Когти сразу не смогли разжаться. Мертвая хватка, то, чем так гордятся эти птицы, охотницу сгубила.
Течение реки сносило хищниц. Им суждено теперь погибнуть вместе.
– Ну, вот еще один урок – подумал таймешонок. – Беда подстерегает всюду. Осторожным нужно быть всегда. Только лишь мои размеры сократят опасность. Нужно вырастать скорее. Заросли травы лучше обходить сторонкой. Там может прятаться приличный враг, готовый проглотить моментом. Опасность с неба не увидишь вовсе.
Детство таймешонка убегало как-то слишком быстро. Вот совсем недавно с рыбьей мелюзгой он кормился всякими букашками, а теперь он ест другую рыбу, ту, с которой вместе ел букашек. С изменением рациона его рост ускорился, он стал расти быстрее, прибавляя массу, даже набирая жира. Чтобы избегать опасности, которые подстерегают всюду, нужно вырастать скорее. Чем больше вырастет, тем меньше угроз. Пропорция закономерна.
По всплеску – удару хвоста по воде таймешонок понял, что на этот плес лучше не соваться, он уже занят каким-то крупным тайменем, от которого ему может смертельно не поздоровиться. Опасность была явной. Звук от удара был сопоставим с выстрелом из ружья. Какой-то великан глушил рыбешку своим огромным, мощным хвостом, роняя его на воду как стену дома.
Таймешонок плыл и думал: «Я должен сам найти себе охотничий участок на реке. Это самая трудная задача. Все кормные места давно заняты взрослыми тайменями. Во время поиска участка можно угодить и в пасть, к какому – нибудь гиганту. Кто знает, сыт ли он в данную минуту, лучше проверять не на себе. Даже если он отец мой или мать, все равно проглотят. Никаких сыновних чувств, один лишь голод.
Как это мне определить, куда нельзя соваться?
Мало того, что участок на реке не должен быть занят большой и хищной рыбой, он должен быть достаточно уловист. На нем должно хватать рыбешки на каждый день и даже на год. Не маленький участок должен быть. Река не магазин, и ни одна рыбешка не согласна добровольно сдаться, не хочет стать обедом для меня».
Зачастую на помощь ему приходил инстинкт, который сформировался множеством поколений рыб его вида и передающийся неизвестно как из поколения в поколение. Как он формируется? Как передается, по каким каналам и невидимым, неосязаемым нитям, непонятно. Но факт остается неизменным: инстинкт существует, и это неопровержимый факт, спасающий поколение за поколением уже не одну сотню лет. Как он попадает в крохотную икринку, как усиливается с годами жизни? Загадка.
Если он вдруг чувствовал, что опасность где-то рядом, он спасался бегством. Но в такие минуты он не бежал под берег, как какая-то уклейка, он бесстрашно плыл в стремнину, в тот поток, который закружит голову любому, но только не ему, ведь он таймень. Не зря тайменя «стрежень» называют. Чувство самосохранения вело его по жизни, пока без промаха, а что такое промах для него, он уже усвоил, цена ему огромна – это жизнь.
