Мечта должна летать - страница 12

Мадмуазель Прежан посмотрела вслед дамы с широким задом, и не выдержала, прыснув, громко рассмеялась.

– Ой, Тара, – Марта махала рукой как веером, и аккуратно вытирала выступившие слёзы. – Не зря у тебя художественное воображение. И в самом деле, корма корабельная.

Двое парней на другом конце барной стойки откровенно рассматривали нас. Такая бесцеремонность действовала мне на нервы. Один из них направился в нашу сторону. Я сделала глоток сока. Даже безо льда он оказался холодным. Марта достала сигарету. Бармен услужливо чиркнул зажигалкой. Мадмуазель Прежан посмотрела в зеркало прилавка за спиной бармена. Молодой человек, приближавшийся к нам, резко сменил направление. Марта перевела взгляд на меня. Наши глаза встретились в зеркале. Девушка недовольно выпустила струйку дыма, затуманивая наши отражения. Потом наклонилась ко мне.

– Что ты сделала? – сердито спросила она. – Я знаю, это ты! Ты что-то сделала! Этот парень шёл к нам! Признавайся, что ты сделала!?

– Ничего я не делала.

– Тара!

– Я только посмотрела на него.

– Посмотрела?! Ты же не смотришь – ты убиваешь взглядом! – девушка струсила пепел в подсунутую барменом пепельницу.

– Не говори ерунды, – я сделала ещё один глоток холодного сока.

– Тара, – Марта оглянулась по сторонам. – Есть две категории женских взглядов завлекающих мужчин: оценивающих и просящих помощи. Вторые наиболее предпочтительны для парней…

– Я рада за них…

– Но у тебя только один взгляд – убивающий! Ты можешь смотреть на мужчин по-другому?

– Могу, – кивнула я. – Я тоже умею смотреть оценивающе – когда мужчина на подиуме натурщика.

– Тара, надо что-то с этим делать.

– В самом деле?

– Да, – Матра повернулась к бармену. – Повторите, – указала она на рюмку, потом положила мне на плечо руку. – Я подумаю.

– Хорошо. Ты, давай, думай, а я пойду на улицу, – я слезла с высокого барного стула. – Не нравится мне здесь.

Я вышла из душного паба. Осенняя прохлада сразу освежила моё лицо. Лёгкий ветерок шелестел листьями, освещаемыми светом уличных фонарей, отчего кажущимися покрытыми ржавчиной. Я услышала шум какой-то возни. Метрах в двадцати от паба двое парней пытались затащить упиравшуюся девушку в машину.

– Эй, вы! – крикнула я, радуясь, что простуда добавила грубости моему голосу. – А ну, отпустите девочку, сволочи!

– Да, пошёл ты! – ответил один из мужчин.

– Алло, полиция! Похищение человека. Номер машины… – громко проговорила я.

Парни тут же бросили девушку и кинулись к машине. Взвизгнув тормозами, автомобиль быстро отъехал. Девушка, приземлившаяся задом на асфальт, сидела, размазывая руками по щекам слёзы. Я подошла ближе.

– Вы как? – я заглянула ей в лицо.

Девочка была совсем молоденькой, лет четырнадцати. Запах алкоголя подтверждал, что она сильно пьяна. И было просто чудо, что парни не смогли затащить её в машину. Её куртка была расстёгнута, на кофточке оторваны несколько пуговичек, юбка задрана, колготки порваны, волосы растрёпаны, руки дрожали. Она смотрела мутным невидящим взглядом по сторонам, пребывая в шоковом состоянии.

– Ну, давайте, поднимайтесь, земля холодная, – я помогла девушке подняться. – Как же ты так нарвалась, милая? Небось, сбежала повеселиться, пока родители думают, что ты дома, в своей постели? Ах, глупая, глупая маленькая девочка! Ты представляешь, чтобы они с тобой сделали?

Девочка посмотрела на меня и вдруг расплакалась.

– Вот и хорошо, поплачь. Пусть беда уходит со слезами, – обняла я девушку, как часто делала, когда у Келли было очередное неудачное свидание или расставание. – Ну, пойдём, милая.